Собственники домов в Парголово пытаются разрешить свою непростую ситуацию, связанную с близостью Северного кладбища. Местные жители ведут переговоры с властями Петербурга о возможном обмене своих земельных участков на аналогичные, однако пока эти усилия не увенчались успехом. Издание «Форпост» проанализировало, как получилось так, что дома петербуржцев оказались на земле, не предназначенной для жилой застройки.
Майя Афанасьева приобрела дом номер 39а на улице Успенка в 2003 году. Всего через два года она заметила первые тревожные признаки — началась вырубка леса, за которым располагались могилы. Афанасьева отмечает, что раньше кладбище находилось далеко за лесом, и она была уверена, что власти будут придерживаться санитарных норм, которые требовали отдаленности в полкилометра.
С 2005 года вблизи её дома началось активное расширение кладбища, и вскоре могилы оказались всего в пяти метрах от её жилища. Хотя женщина обратилась в Роспотребнадзор с вопросом о планах по расширению кладбища, ей ответили, что таких намерений нет. Однако в 2024 году ситуация изменилась, и надгробия стали хорошо видны.
Похожая ситуация сложилась и у соседа Майи, 83-летнего Георгия Щипалкина, который живет в доме номер 38а на той же улице. Мужчина на протяжении восьми лет пытался продать свою недвижимость, но безуспешно. Щипалкин снижал цену до четырех миллионов рублей, хотя по кадастровым данным участок стоит больше пяти миллионов. Коммерсанты прекрасно осведомлены о том, что стоимость земли резко падает из-за близости кладбища.
В ответ на запрос в Смольном объяснили, что история появления этих домов уходит корнями в 50-е и 80-е годы прошлого века. Однако администрация предоставила информацию только по дому Афанасьевой, а данные о доме Щипалкина перепутали с информацией о другом объекте.
Согласно Генеральному плану города, утвержденному в 1987 году, участки, на которых расположены эти здания, относились к функциональной зоне лесов и зелёных насаждений, что исключало возможность застройки. Несмотря на это, в 2005 году администрация Выборгского района выдала разрешения на строительство двух жилых зданий, что противоречило существующему плану.
Как выяснилось, в то время, когда разрабатывался новый Генплан города, в администрации района одновременно оформляли документы на застройку. Это создало правовую коллизию: жилые здания с действительными разрешениями на проживание оказались в зоне, где по закону им быть не положено. Интересно, что по документам эти дома находятся в зоне кладбища, но формально не входят в его границы, что создает своего рода «эффект дома Шрёдингера»
