![](https://gazeta.spb.ru/wp-content/themes/wp-bootstrap-starter-child/assets/dist/img/empty.png)
Фонтанка.ру выяснила причину разногласий ГСУ СК РФ по СПб и источника из финской полиции относительно задержания известного в криминальных кругах Михаила Кришьяна.
Вчера около 18-00 в Хельсинки при поддержке спецназа был задержан россиянин. Эта операция была не случайной, около 2 недель за этим гражданином России местные полицейские вели наблюдение в рамках договора о взаимопомощи правоохранительных органов России и Финляндии и согласно объявленному международному розыску на Михаила Кришьяна.
До сегодняшнего дня, до полудня, финская полиция проводила мероприятия по установлению личности задержанного. Но еще вчера, в начале этой процедуры, отделение Интерпола в СПб, управление уголовного розыска ГУ МВД СПб и ЛО и ГСУ Следственный комитет РФ по СПб получили соответствующую информацию от финских коллег о задержании ими именно Михаила Кришьяна. После чего СК должен был начать готовить процедуру депортации.
По информации Фонтанка.ру, после общения с финскими коллегами руководство правоохранительных органов СПб было полностью уверено, что задержан именно Михаил Кришьян.
Примерно в то время, когда СК обнародовал официальную информацию о статусном задержании Михаила Кришьяна, из города Хельсинки пришла дополнительная информация о том, что «Михаил Кришьян» отпущен, и задержанный оказался просто похожим на Кришьяна жителем города Сланцы, прибывшим в Хельсинки по своим делам.
Помимо внешнего облика задержанного, показавшегося финским полицейским похожим на Кришьяна, он еще и вел себя таким образом, что местные полицейские заподозрили, что именно так должен вести себя человек, находящийся в розыске.
Как нам прокомментировал один из оперативников Уголовного розыска СПб, в сферу обязанностей которого входит розыск Михаила Кришьяна: «Я знаю и уверен, что Михаил Кришьян находится в Турции. Мне кажется, я даже информировал об этом финских коллег, и произносил это географическое название. После получения информации о его задержании в Хельсинки, мне стало неловко, так как я посчитал это своим профессиональным промахом. Теперь мне стало веселее».