Заложником российско-украинских отношений в Петербурге стал 11-летний ребёнок. В Киеве у него умерли мама и папа. Полгода, с осени 2013-го, петербурженка не может оформить опеку над сыном своей подруги.
Маленького киевлянина хотят депортировать на историческую родину всего несколько человек. Именно эти люди на своём маленьком кусочке района получили власть над детьми и родителями. «Фонтанка.ру» выясняла, чем ребёнок не устроил органы опеки.
Ирина просит не называть её фамилии. Она не знает, чем закончатся её хлопоты по поводу опеки над Мишей (имя изменено в интересах ребёнка), поэтому, говорит, боится за будущее парня. Ещё больше она боится, что зря он так привязался к ней, к её мужу, к её дочке, которую уже считает сестрой. И они напрасно стали ему семьёй, потому что его хотят сделать сиротой во второй раз.
СЮЖЕТ: «100ТВ»
Подруга
Известие о том, что теперь ей предстоит отвечать за 11-летнего мальчишку, на Ирину свалилось год назад.
– В январе прошлого года ко мне приехала подруга из Киева и привезла 11-летнего сына – чудесного, совершенно замечательного ребёнка, – рассказывает она. – Она оформила на меня доверенность, чтобы сын пожил у меня. То же самое в Киеве сделал и её муж – папа Миши. Речь шла о том, что мальчик поживёт здесь несколько месяцев.
Сейчас Ирина не может ответить на вопрос, была ли она готова к такому развитию событий, какое последовало вскоре. Она, конечно, видела, что подруга тяжело больна. Но не предполагала, что всё случится так быстро.
Уже через несколько недель, в первых числах марта, ей позвонила из Киева незнакомая женщина и сообщила, что у Миши больше нет и мамы, и папы. Что уж там произошло – неизвестно, но родители ребёнка умерли в один день. Номера их свидетельств о смерти отличаются на одну цифру.
– Я знала, что у подруги есть какие-то родственники, но как на них выйти – не представляла, – продолжает Ирина. – Кроме того, она говорила, что там как-то не всё благополучно, собственно, поэтому она и повезла Мишу ко мне, а не оставила с ними.
И она отправилась в органы опеки. Оформлять опекунство. Это были муниципальные органы власти 72-го округа в Купчино.
– Я рассказала им всё «от печки», – говорит Ирина. – В том числе и то, что ребёнок – гражданин Украины. У них это не вызвало никакой особой реакции, мне выдали пакет документов для оформления опеки – и я начала собирать бумажки.
Согласие
Сбор бумаг, признаёт она, затянулся. На то были, в первую очередь, объективные причины: каждую бумажку у нас действительно ждать нужно долго. Но Ирина и не торопила процесс, она не сомневалась, что все ответы будут положительными, в том числе – и заключение органов опеки о её способности стать опекуном.
– У меня хорошая семья – муж и дочь, хорошая 3-комнатная квартира, очень неплохая зарплата, – рассказывает она. – И Миша хотел жить с нами. К тому же опекунство – это ведь не усыновление.
Параллельно она проходила курсы для приёмных родителей. И осенью наконец были готовы все документы. Она отнесла их в 72-й муниципальный совет – и получила очень положительное заключение о возможности быть опекуном. Документ датирован 28 октября 2013 года.
Органы опеки всесторонне обследовали кандидата в опекуны, её бытовые условия и в заключении написали, что в семье гражданки *** установлены «доброжелательные, доверительные» отношения, у неё «фактически сформировалась привязанность» к ребёнку». Сама Ирина произвела на них «впечатление дружелюбного, контактного, отзывчивого и ответственного человека, не имеющего вредных привычек, обладающего… развитыми деловыми и коммуникативными связями», она «последовательна в решениях и действиях, наблюдательна, эмоциональна, готова осваивать новые знание и навыки, необходимые для воспитания ребёнка…».
И так далее. И сам мальчик её «очень уважает и прислушивается к её мнению», и в семью к ней хочет, и к её мужу «очень хорошо относится», и с её дочерью у парня «сложились близкие дружеские отношения».
Образование кандидата в опекуны, состояние здоровья, её материальное положение – всё устраивало органы опеки в высшей степени. Они признали Ирину достойной «принять в семью» ребёнка, «заниматься его воспитанием, обеспечить благоприятные условия для его роста и развития, помочь встать на ноги при вступлении во взрослую жизнь». Подписался под этим глава МО № 72 Илья Бондарев.
Ещё надо добавить, что в своём октябрьском заключении органы опеки писали о смерти родителей Миши. Тогда этот факт не вызывал у них сомнений.
Переворот
Пока опека 72-го МО исследовала кандидата в опекуны, Ирина обратилась в консульство Украины, чтобы ей помогли получить недостающие документы из Киева. Здесь тоже важны даты: заключение купчинских муниципалов, повторим, датировано 28 октября, а запрос консульства в районную администрацию в Киеве – 17-м числом, то есть он ушёл на 9 дней раньше.
– К нам очень тепло отнёсся исполняющий обязанности консула Олег Евдокимов, – говорит Ирина. – Послал запросы и от своего имени. В районной администрации в Киеве нам тоже помогали с готовностью, очень по-человечески к нам отнеслись.
Точно так же она говорит и об аппарате детского омбудсмена Светланы Агапитовой, где тоже очень близко приняли их с Мишей историю.
– Честно говоря, я не ожидала, что там будут тратить на нас столько времени и сил, – признаётся Ирина.
Усилия разных хороших людей позволили ей достаточно быстро (с поправкой на скорость почты) получить из Киева и перевести на русский язык согласие местных органов опеки на то, чтобы маленький гражданин Украины жил в семье в России. Его украинские родственники нашлись, выяснилось, что у него есть очень пожилая бабушка и дядя – брат отца. Оба они подписали отказы от опеки. Это означало, что у Миши нет никого, кроме Ирины и её семьи.
Документ, из которого всё это следовало, пришёл в феврале этого года. И 19 февраля Ирина подала окончательный пакет документов в органы опеки. Через три дня, как мы помним, на Украине случился переворот.
Отказ
Заявление муниципалы рассматривали месяц. Вместо положенных двух недель. Наконец, Ирину и Мишу вызвали на опекунский совет. Именно так: явка ребёнка тоже потребовалась. С ними к муниципалам отправилась главный специалист соцотдела аппарата детского омбудсмена Анна Татур.
– На самом деле, органы опеки устроили не совет, а допрос, – рассказывает она. – Они говорили о ребёнке так, будто это стопка бумаги, которую надо переслать из одного места в другое.
На этом совете стало понятно, что Ирина решительно перестала нравиться чиновникам как кандидат в опекуны. А гражданина Украины, говорили они, вообще надо немедленно депортировать.
– Смотреть на это было просто невозможно, – продолжает Анна Татур. – Ребёнок плачет: пожалуйста, не отправляйте меня в Киев. А они даже не слышат, спокойно так говорят: ну, что, мол, на Цимбалина (детская больница. – прим.ред) потом – приют «Транзит», а потом – в Киев.
Опека вдруг вспомнила, что у Миши есть на Украине родственники: это ничего, что они отказались от ребёнка, всё равно надо его немедленно им передать.
И 18 марта Ирине пришёл официальный отказ. Органы опеки вдруг обнаружили чудовищные нарушения и препятствия. Из которых главное – гражданство ребёнка. Его вообще следовало давным-давно депортировать как иностранного гражданина, нарушившего порядок пребывания в Российской Федерации.
В письме от 18 марта органы опеки не отрицали, что полгода назад давали Ирине согласие. Так почему же, писали чиновники, она не обратилась в Киев «для решения вопроса установления опеки над несовершеннолетним»?
Напомним, что Ирина обратилась туда на 9 дней раньше, чем получила упомянутое согласие, но теперь муниципалы предпочитали этого не замечать. Кроме того, их перестали устраивать документы о смерти родителей ребёнка. Одно дело – октябрь 2013-го, тогда, видимо, достаточно было и копий. В марте 2014-го потребовались оригиналы. Да и заявления украинских родственников об отказе от ребёнка оформлены, как выяснилось, неправильно. Словом, Цимбалина – «Транзит» – Киев.
Протест
Детский омбудсмен Светлана Агапитова переслала ответ муниципалов 72-го округа в прокуратуру Фрунзенского района. Там, надо сказать, среагировали быстро: 2 апреля прокурор направил главе местной администрации Бондареву протест. Решение об отказе в установлении опеки было признано незаконным и подлежащим отмене. Прокуратура, в частности, напомнила муниципалам, что они обязаны были назначить опеку над ребёнком в течение месяца после того, как им стало известно, что он в этом нуждается. А они мало того, что не сделали этого весной 2013-го, так и год спустя отказали. Согласно прокурорской бумаге, муниципалы должны решить вопрос с опекой над Мишей в 10-дневный срок, то есть – до 12 апреля.
«Фонтанка» в течение двух дней пыталась узнать мнение сотрудников органов опеки 72-го МО, но – безрезультатно: у них, оказывается, идёт бесконечный приём граждан, и это совершенно не даёт им возможности ответить на наши вопросы. Ещё сильнее оказался занят господин Бондарев, последовательно подписавший согласие на опеку до переворота на Украине и запрет на неё же после. Он не расстаётся со вверенным населением уже три дня. Остаётся надеяться, что хоть прокурорский документ он успел прочитать.
