Проверка по побегу львовского налетчика заканчивается унизительно. В итоге оказалось, что лихому парню создали условия, от которых отказываться стыдно, пишет «Фонтанка.ру». Он и хромой был, а за ним даже не засеменили. Герой же этого шоу – сержант Максим.
Немудрено распознать в мелодии, которую с вечера 3 июня напевают копы Приморского района, шансон – «Самый злой вологодский конвой». Правда, полицейским нелегко дается текст. Им мешают слезы. Это слезы веселья.
Они радуются не наказанию своих руководителей. И не изгнанию из строя двух красавцев-конвоиров, упустивших при этапировании из суда в Гореловскую тюрьму арестованного за бандитизм Андрея Байдюка.
Утром 4 июня пыль неразберихи и спецоперации осела. Сотрудники Управления собственной безопасности полицейского главка по секрету рассказали о результатах служебной проверки. Утаить такое стало нереально.
Первые минуты исследования волшебного побега из плена опасения укрепили. Вместо четырех штатных бойцов сопровождать гангстера отправились двое. К тому же безоружные. Затем настороженность практически перешла в уверенность. Раскрытие заговора было близко. Маячила справка на раскрытие с указанием имен сподвижников и их прямого отношения к мафии. Но вдруг – замешательство, переходящее в восхищение.
Выяснилось: когда прапорщик сел за руль, а в кабину автомобиля типа АЗ залез старший сержант Воробьев Максим, водитель посоветовал коллеге все же прокатиться в фургоне. Мол, так спокойнее для обвиняемого, да и безопаснее для карьер начальников. Однако прапорщик не учел, что его товарищ в органах 17 лет, а он с 2006-го. К тому же сержант числился главным этого мощного наряда.
– Ты баранку крути, смотри на дорогу, – примерно такой был ответ Макса.
Ехали они недолго, а возле виадука на Планерной мимо проезжавшие петербуржцы стали их раздражать. Обратив внимание на их сигналы и жесты, некоторые из которых были доходчивы – указательный палец у виска, они глянули в боковые зеркала.
В свое сержант-пассажир усмотрел открыто хлопающую дверь автозака. Наверное, это настолько развеселило дежурного ГУ МВД, отбивающего чуть позже сводку, что он не удержался и сформулировал: «по жалобе около 17:00 обнаружил открытую дверь автозака».
Сержант Воробьев выскочил ловко, но после того, как прапорщик остановил грузовичок. Теперь нельзя утверждать, что Максим был цепным псом, но ведь понял – Байдюка внутри спецтранспорта нет. К тому же его зоркое зрение зафиксировало Байдюка метрах в пятидесяти.
Здесь обязательно надо вспомнить информацию, любезно предоставленную оперслужбой ФСИН. Байдюк бегать не мог, он давно хромал в связи с заболеванием колена. Вроде правого, вроде мениск.
В этот пиковый для жанра погони момент прапорщик решился на рывок. Он смело развернул фургон по ходу хромания Байдюка. Но петербургские водители еще те. Они не успели шарахнуться в стороны и освободить прямую для разгона. В результате пробка, более естественные намеки из открытых окон, и никакого маневра для задержания особо опасного преступника.
Пока прапорщик бился в заторе, сержант Максим оставался хладнокровен. Он мудро смотрел в спину нарушителя. У Байдюка тоже нервы – не стальные канаты и он, наконец, ушел.
Чуть позже под мостом ЗСД утвердили штаб, подняли батальоны в ружье. Над Петербургом два дня кружил вертолет с важным в часы пик тепловизором, определяющим жар тела прохожего. Был мобилизован беспилотник МВД, столь долго ждущий своего стратосферного часа. Отдельные руководители полиции Приморского района вынуждены были скрываться от ора более высокопоставленных сотрудников в геликоптере. Сегодня их по-доброму за глаза называют – наши первые космические туристы.
Не могло обойтись и без ведомственного собаководства. Когда родилась мысль, что Байдюк засел в камышах возле окружной трассы, туда кинули с роту постовых. Сверху они были похожи на цепь немцев из советских кинофильмов. Тех, кто бредет облавой на партизан. Жижи оказалось по колено, служебному спаниелю выше крыши. Собака старалась выручить старших по званию, но запуталась в тине и чуть не утопла.
Только вечером 3 июня в кулуарах Суворовского бессильно прозвучала команда «Закат». Что означает – отбой, проще – все свободны, а старшему сержанту Максиму Воробьеву – отдельное спасибо.
К этому часу сотрудники УСБ уже письменно доложили, что клеть в салоне автозака даже не запиралась. Оказывается, и дверь в автозак выбивать было без надобности. И она отворялась плавным нажатием удобной ручки изнутри. И это правильно, а то бы Байдюк имущество испортил.
Вообще, обстоятельства были уложены перед Андреем Байдюком так, что в случае если бы он ими не воспользовался, а рассказал сокамерникам, прослыл бы за ненормального.
Но и после того, как собственная безопасность помучила двоих из конвоя на полиграфе, инспекцию тревожила загадка – отчего Максим не рванул за Андреем. Говорят, ответ был лобовой – у него не было табельного Макарова.
Мы посмеем предположить, что это к лучшему. Если был бы вооружен и опасен, то, наверняка, забыл бы пистолет рядом с арестантом. А если бы догнал, то точно заработал на орехи. А бить полицейского запрещено. Отсюда сержант уберег Байдюка от совершения нового преступления. Но плюсы мало кто видит.
Кстати, уголовного дела по халатности не возбуждается. Для халатности нужно наступление тяжких последствий.
