По факту происшедшего было возбуждено три уголовных дела, расследование которых привело на скамью подсудимых не только троих заключенных, забивших насмерть 30-летнего Дмитрия Степанова, но и сотрудников следственного изолятора, пишет Newsru.com со ссылкой на «Время новостей».
В ходе следствия выяснилось, что конвоиры СИЗО не только позволили заключенным переходить из камеры в камеру и распивать алкогольные напитки, но и не вмешались, когда те начали избивать сокамерника Степанова, ставшего свидетелем по делу о телефонном мошенничестве в тюрьме. Накануне суда над Степановым по приказу высшего начальства «Крестов» его перевели в другую камеру, где он и был убит.
Попал в СИЗО за то, что перепутал мобильники
Однажды ночью Дмитрий Степанов со своим знакомым, жившим с ним в одном дворе, напились. Перед тем, как идти домой, Дмитрий отобрал у собутыльника мобильник. Собутыльник рассказал все родителям, а те обратились в милицию. Оперативники угрозыска сразу же пришли к Дмитрию домой, разбудили его и, обнаружив в кармане чужой сотовый, увезли в «Кресты». Только потом дознаватель, которому передали дело, догадался, что два телефона, найденные в карманах у Степанова, были совершенно одинаковыми. Потом и собутыльник, проспавшись, понял, что Степанов забрал его телефон по ошибке, подумав, что это его собственный. Но, поскольку обвинение уже было предъявлено, потерпевшие собирались прийти на суд, чтобы прекратить дело по примирению сторон.
Друзья Дмитрия, дав взятку надзирателям, передали ему две сим-карты, но на передачу самого телефона денег уже не хватило. Однако на прогулке Степанову предложили обменять «симку» на мобильник. Чуть позже к нему в камеру пришли оперативники петербургского угрозыска из отдела по борьбе с мошенничествами, обвинив его в том, что он занимается «телефонным» мошенничеством. Оказалось, что с помощью сим-карты, которую он обменял на телефон, неизвестные звонили разным людям, и, представившись сотрудниками милиции, сообщали, что родственник потенциальных жертв совершил преступление, но за определенную сумму будет отпущен.
Надзиратель запустил убийц в камеру к жертве
Оперативники поняли, что молодой человек не совершал преступления, однако хотели добиться от него свидетельских показаний. Дмитрий пообещал, что зайдет в угрозыск сразу после суда. Однако накануне, 18 октября 2006 года, Дмитрия Степанова неожиданно перевели из 855-й камеры, где он просидел почти четыре месяца, в 48-ю.
Как следует из материалов уголовных дел, вечером к старшему этой «хаты» Егору Светозарову зашли в гости друзья — Алексей Федоров и Андрей Узунов из 108-й и 383-й камер соответственно, чтобы, как они говорят, попить чайку (а по показаниям свидетелей, водки). Приводил их, по данным следствия, конвойный Михаил Ларин. Узунов из его корпуса, а Федорова на поруки Ларина из другого корпуса отпустила инспектор Ирина Сьянова. Все эти действия, естественно, являлись неприкрытым прямым нарушением внутреннего режима СИЗО. Но для Светозарова, Федорова и Узунова такие взаимные визиты «в гости», как утверждают свидетели, были делом вполне обычным.
Однако не этот раз «гости» задержались, а конвоир Ларин за ними не пришел. После отбоя хозяин камеры и его «друзья» приказали трем другим обитателям 48-й камеры — Иванову, Кучинскому и Жданову — отвернуться к стенкам, а сами принялись избивать Степанова.
Как позже сообщил патологоанатом, только на голове жертвы он насчитал как минимум 48 точек приложения силы. Согласно экспертизе, били Дмитрия Степанова руками, ногами и тяжелыми тупыми и острыми предметами. Большинство ударов — несовместимые с жизнью. Время от времени палачи мочились на истязаемого. Длилось это с 5 часов вечера до 2 часов ночи. Корпусной Ларин, как выяснилось в ходе расследования, тогда стоял рядом с 48-й камерой и знал, что там происходит, но не помог избиваемому. Из материалов уголовного дела следует, что он игнорировал происходящее за железной дверью. Когда же надзирателю сказали, что Степанов истекает кровью, он заявил, что не может ничем ему помочь, потому что у него нет с собой ключей от камеры. Как он чуть ранее заводил в нее заключенных, при этом неизвестно, отмечает издание.
В результате Степанов пролежал на каменном полу камеры больше трех часов, и дверь открылась только в 5 часов утра. Инспектор Сьянова и конвойный Ларин быстро увели «гостей». Светозаров приказал другим сокамерникам протереть пол. После этого из комнаты странным образом исчезли запрещенные предметы, среди которых были порожняя бутылка водки и гантели. Также бесследно исчезла пропитанная кровью одежда Степанова. Только 7:00 пришли врачи.
У следствия были подозрения, что Дмитрий скончался еще в камере, и тогда уголовное дело было бы возбуждено по статье 105 УК РФ (умышленное убийство). Но пока доказательств этому не нашли — в тюремной больнице четко проставили время и дату смерти: «1:50 20 октября». Соответственно дело было возбуждено по ст.111-4 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего).
Как оперативники выгораживали друг друга на суде
Из-за гибели основного подозреваемого (Дмитрий так и не успел перейти в статус свидетеля) расследование уголовного дела по телефонным мошенничествам из «Крестов» пришлось прекратить, а перед оперативными и следственными органами Главного управления ФСИН по Петербургу и Ленинградской области встала задача избавить сотрудников изолятора от подозрений. На процессе судьи увидели откровенно непродуманные попытки сотрудников «Крестов» скрыть то, что происходило в 48-й камере.
Поначалу за свидетелей взялись оперативники «Крестов» Голев и Масловский, принуждавшие одного из них, Виктора Жданова, взять вину на себя. Обеспечить получение его признательных показаний было поручено все тому же Егору Светозарову. Далее за дело принялась дознаватель оперчасти СИЗО №1 Зинаида Терехова, в отличие от оперов сразу понявшая, что версия Жданова-убийцы провалится на любом суде — человек он весьма субтильный и просто не смог бы одолеть физически более крепкого Степанова.
Поэтому Терехова, по данным следствия, решила показать хотя бы часть правды и заставила подследственных подписать протоколы допросов, в которых в качестве подозреваемого фигурировал один лишь Светозаров. Но и при этом в документах указывалось, что он не «избивал» Степанова, а лишь «подрался» с ним, а уже в ходе потасовки Степанов якобы сам неудачно упал и ударился головой об унитаз.
Версию Зинаиды Тереховой поддержал и следователь Калининской райпрокуратуры Борис Щукин. Основываясь на показаниях Светозарова о том, что он нанес Степанову всего два удара, отчего тот оба раза упал, ударившись головой о сантехнику, он заставил и свидетелей подписать протоколы допросов с аналогичными показаниями. Впрочем, в подшитом к делу заключении судмедэксперта было прямо указано, что одним из ударов был поврежден стволовой участок мозга Степанова — это полностью исключало для него всякую возможность подняться после падения.
И внутреннее, и «внешнее» расследование пыталось скрыть присутствие в 48-й камере посторонних заключенных и соответственно отвести подозрения в соучастии в преступлении от сотрудников спецучреждения. Однако странный телефонный звонок, раздавшийся в квартире матери Степанова после похорон сына, не дал их плану осуществиться. Звонивший сообщил, что Дмитрия убил некий человек по кличке Камаз.
Приходя в СИЗО на допросы, женщина начала выяснять, кто этот заключенный. Ей удалось узнать, что «Крестах» это человек известный и что зовут его Андрей Узунов. Однако когда женщина к следователю Борису Щукину с этой информацией, тот посоветовал ей не сочинять сказки, сказав, что ее сын не та фигура, чтобы на него обратил внимание «сам Камаз».
Задержанного убили по приказу руководства СИЗО?
Тогда Вера Степанова пошла в городскую прокуратуру. Получив сведения о Камазе и о том, как ведет себя следователь Щукин, горпрокуратура забрала дело к себе, и допросы начали вести уже следователи отдела по расследованию особо тяжких преступлений. Тогда-то в деле и появились показания про гостивших в чужой камере Узунова и Федорова, а число подозреваемых выросло до трех. Было возбуждено второе уголовное дело — в отношении корпусных Ларина и Сьяновой, а потом еще и третье — в отношении дознавателя Тереховой. Но она, как и оперативники Голев и Масловский, пока отделалась лишь легким испугом — дело Тереховой в свое время было приостановлено, а сыщики получили лишь по выговору.
С каждым судебным заседанием, а два процесса идут сейчас параллельно, выясняются новые подробности происшедшего. Например, оперативник Голев, давая показания по делу Ларина и Сьяновой, рассказал, что он перевел Дмитрия Степанова из 855-й в 48-ю камеру не по собственной инициативе, а по распоряжению старшего оперуполномоченного СИЗО №1 Неофитова. Последний при этом сопроводил свой приказ словами: «Разберись там с ним». Правда, как именно Голев должен был разобраться со Степановым, уже не узнать — недавно Неофитов погиб в ДТП.
Также оперативник Голев рассказал, что 48-я камера — это так называемая «спецхата», но объяснять суду, что это значит, отказался. Хотя давно известно, что спец-, или пресс-хата — это на рабочем жаргоне сотрудников пенитенциарной системы камера, куда заключенных помещают с целью выбить из них необходимые показания.
Другие сотрудники «Крестов» рассказывали, что прогулки заключенных из «хаты в хату» и запрещенные предметы в комнатах для надзирателей были одним из способов повысить низкие доходы от этой нелегкой работы. Например, в СМИ появлялась информация, что «гостевая такса» тогда обходилась в 500 рублей, а бутылка водки, переданная с воли, — в 400.
Сейчас процесс над корпусными близится к завершению — осталось допросить лишь одного свидетеля со стороны потерпевших. Дело Узунова, Федорова и Светозарова может затянуться. Оказалось, что протоколы допросов, которые вел Борис Щукин (по процессуальным нормам они подшиты к делу), категорически расходятся с показаниями тех же свидетелей на суде, в том числе и о том, как именно Щукин их допрашивал. Также не исключено, что в конце концов будет дан ход и третьему делу, в котором фигурирует Зинаида Терехова. Оно пока отправлено на доследование в Калининскую райпрокуратуру. Правда, один из свидетелей — Жданов рассказал, будто новый следователь Чистяков, из той же прокуратуры Калининского района, уже сейчас якобы вынуждает их изменить показания, позволившие возбудить против Тереховой уголовное дело.
