В Мариинском театре свершилось то, что должно было произойти добрых лет пятнадцать назад: там наконец-то поставили оперу современного композитора. В «дораспадные» времена СССР это было правилом: в Кировском театре (как и в Малом оперном), наряду с классикой, всегда ставились сочинения советских композиторов; позже, под руководством Юрия Темирканова, проходили премьеры опер Андрея Петрова и Сергея Баневича, пишет Фонтанка.ру.
У Смелкова и либреттиста (Юрий Димитрин) связующей драматургической нитью стала сочинённая Иваном Карамазовым «Поэма о Великом Инквизиторе», а точнее – Библия, бывшая для Достоевского ориентиром и фундаментом всех духовных поисков. “Что за книга это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку! Точное изваяние мира и человека, и характеров человеческих, и названо все, и указано на веки веков”, – писал Достоевский в статье “Социализм и христианство”. Любопытно, что первоначально опера Смелкова называлась «Великий Инквизитор», и лишь перед премьерой в Мариинке он переименовал её – как говорили злые языки в театре, в силу того, что Валерию Гергиеву (ему посвятил оперу композитор) не понравилось сочетание своего имени и слов «Великий Инквизитор» на титульной странице партитуры.
Уложившись в 25 картин и чуть менее трёх часов музыки, композитору удалось создать не мозаичную картинку «по мотивам Достоевского», но удивительно цельное и впечатляющее произведение. Достоевский писал “роман-трагедию”, Смелков создал «оперу-мистерию» – думается, с полным на это правом, поскольку бытовые моменты и реальная действительность фигурируют в сочинении в сложном сплаве с исторической и философской символикой. Впрочем, как оперу ни назови, что ни положи в основу либретто, основой и главной составляющей подобного сочинения всё равно является музыка. Отрадно, что именно партитура стала главным успехом премьеры – а, возможно, и главным событием уходящего сезона.
Музыку Смелкова отличает живописная яркость оркестровки и свой собственный, уникальный язык – будь то бытовые сцены (нигде, впрочем, не опускающиеся до плоского «отображения действительности»), почти средневековые католические духовные песнопения или лирические моменты оперы. Музыка её символически многозначна, одно и то же действие развивается порой как бы сразу в нескольких планах бытия, а образы главных действующих лиц «многомерны» и далеки от традиционной «оперной» трафаретности.
Порадовали солисты: Елена Небера (Катерина Ивановна) и Кристина Капустинская (Грушенька). Обе в полной мере продемонстрировали адекватное сценическое поведение и хороший вокал, ставшие редкостью в «женской половине» оперной труппы. Не подкачали и мужчины: Владимир Мороз, обладающий каким-то опереточным голосом (как будто «между тенором и баритоном»), тем не менее, был в роли Алёши абсолютно «на месте».
Впервые за долгое время зал Мариинки был заполнен до отказа: в центральном проходе даже пришлось поставить дополнительные стулья. Композиторский и музыкальный бомонд был представлен Леонидом Десятниковым, Марией Сафарьянц, Андреем Анихановым, Александром Мнацаканяном, Александром Журбиным, бывшим ректором консерватории Александром Чайковским и Сергеем Баневичем. Почётное место в первом ряду занимал руководитель комитета по культуре Антон Губанков.
В заключение остаётся добавить, что если каждый сезон в Мариинке будет заканчиваться подобной премьерой, то Петербург если и не станет в области оперы впереди планеты всей, то вне всякого сомнения, вернёт себе право называться «культурной столицей» России.
РЕПОРТАЖ «ВЕСТЕЙ»
