Автомобилисты в Петербурге не стали скрывать своего гнева при появлении кортежа Дмитрия Медведева, который на прошлой неделе создал пробки в Петербурге, и вволю побибикали. Некоторые при этом показывали в сторону кортежа неприличные жесты. Чем возмутили губернатора Георгия Полтавченко. «Такого откровенного жлобства я никогда не видел!» — признался губернатор. Музыкант, лидер группы «Телевизор» Михаил Борзыкин считает, что представителям власти сперва нужно задуматься о собственном поведении.
«Высказывания Полтавченко – это типичный пример чиновничьего ханжества. В чиновничьей среде общение наверняка не происходит на высшем аристократическом уровне. И упрекать в маргинальных привычках петербуржцев, справедливо возмущенных пробками, бестактно и лицемерно. Особенно со стороны руководителя города, который допустил пробки ради единственного чиновника – премьер-министра.
Я несколько раз был свидетелем, как освистывали кортежи – правительственные и смольнинские. Люди не желают мириться с рабским положением на дорогах. Этому нет оправдания в цивилизованной стране, поэтому ненависть к кортежам возникает на физиологическом уровне. Правы те, кто открыто возмущаются.
В советское время милиция стояла по всему ходу движения подобных кортежей, зорко следила за подозрительными людьми. Если кто-то и позволял высказать недовольство, это были единичные вылазки, которые тут же пресекались милицией. Открытого недовольства не было.
Думаю, 20 лет относительной свободы сыграли свою роль, и автора неприличного жеста не накажут. Путин и его коллеги взяли на вооружение методику точечных репрессий. Она направлена на оппозиционных лидеров среднего звена с целью запугать остальных. Но времена, когда за неприличный жест начальству могли отправить в Сибирь, позади.
Власть не понимает другой язык, кроме нецензурного. Попытки поговорить с ней мирно, цивилизованно, с помощью круглого стола ни к чему не приводят. Власть не слышит народ – отсюда разочарование и озлобленность. У людей ничего, кроме мата, не осталось.
Причем зачастую люди не понимают, что происходит в стране и в городе, давят в себе протестную эмоцию. Она находит выражение в банальном хамстве на улицах Петербурга. Когда люди относятся друг к другу так, словно сограждане виноваты в происходящем, а не власть.
Впрочем, возможен вариант, когда в адрес совсем уж обнаглевших чиновников полетят ботинки или что покрепче. Сигналы в виде комбинации пальцев очень невинны, но общее недовольство ситуацией в стране нарастает. Настолько очевидно пренебрежение интересами большого количества людей, настолько очевидна попытка держать народ в резервации, быть рабовладельцами. Феодальные привычки укореняются у нашей элиты, и все это может привести к взрыву. Причем у людей не политизированных, а просто обиженных публичными издевательствами со стороны власти.
Большинство людей аполитичны в любом государстве. Но в Европе традиция вставать на защиту справедливости есть даже у аполитичных людей. Как и в 1989-1990 годах, большинство не хочет перемен. Оно консервативно по своей сути. Другое дело, что даже 5% пассионариев, просто людей с гражданским сознанием, которые могут решить судьбу страны, пока недосягаемы для нас. В какой-то момент (совершенно невозможно сказать, когда, – это обычно происходит взрывным образом) количество пассионариев перевалит за 5%, и начнутся революционные и эволюционные изменения».
