Впервые в новейшей истории Петербурга суд принял решение по иску о материальной компенсации за содержание человека в психоневрологическом интернате, которое сам человек считает незаконным, сообщает «Фонтанка.ру».
Проведшему 18 лет в специализированном заведении петербуржцу суд отказал в удовлетворении иска более чем на 13 миллионов рублей: тот, по мнению суда, должен был выбраться оттуда сам.
Симметричный ответ
Фактически 36-летний петербуржец Николай Байков стал заложником собственной позиции. Он устами своего адвоката утверждал, что попал в Психоневрологический интернат № 10 по недоразумению и помимо своей воли, хотя в психиатрическом лечении не нуждался, а нуждался в лечении заболевания, из-за которого получил инвалидность, – но такого лечения ему в психоневрологическом интернате предоставить не могли. Его пребывание в заведении длилось 18 лет, за которые он потребовал компенсацию 13 376 000 рублей (по 2000 рублей за каждый из 6688 дней проживания), с чем и обратился в суд.
Пушкинский районный суд дал «симметричный ответ»: вы не нуждались в психиатрическом лечении? Отлично! Тогда никто не мешал вам выбраться из психоневрологического интерната самому – при чём тут компенсация?!
Конечно, в решении судьи Демидовой таких слов нет, своё решение она мотивировала юридически корректно.
Оно основано прежде всего на результатах назначенной судом психолого-психиатрической экспертизы. В резолютивной части документа, изготовленного специалистами уважаемого Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, сказано: «В период с 1994 года по настоящее время Байков Н.А. по своему психическому состоянию мог осознавать профиль учреждения, в которое он был помещён, мог подать заявление о выписке из ПНИ № 10 и самостоятельно обратиться за защитой своих прав…»
В мотивировочной части своего решения судья Демидова развивает эту мысль: «Судом установлено и истцом не оспаривается тот факт, что с письменными заявлениями о выписке из ПНИ № 10 он за всё время проживания в интернате, и в том числе и в период рассмотрения настоящего дела в суде, в администрацию интерната не обращался, и отказано ему в таком требовании не было…».
Похоже, Пушкинский районный суд решил, будто Николай Байков все 18 лет прожил в психоневрологическом интернате добровольно, а тут вдруг решил срубить денег – и обратился с исковым заявлением к Пушкинской районной администрации и комитету по социальной политике.
Так ли это?
«Пока мест нет…»
Николай Байков оказался в интернате, когда ему было 17 лет. Ранее он проживал и учился в коррекционном детском доме № 21: Николай – сирота и с детства инвалид 2-й группы из-за заболевания позвоночника.
Он помнит, как после окончания школы ему обещали путёвку в дом-интернат для инвалидов, однако, по словам Николая, он оказался в психоневрологическом интернате, где ему сначала якобы сказали: мол, в интернате для инвалидов мест пока нет, поэтому немного потерпи.
Николай говорит, что переговоры с чиновниками тогда вела его тётя, у него же в памяти сохранились, скорее, эмоциональные впечатления:
– Мне сказали, что там нет решёток, что будешь жить, как человек. Я приехал, а там 8 этажей, и все в решётках…
За время пребывания в психоневрологическом интернате Николай закончил ПТУ по специальности «мастер швейных и кожгалантерейных изделий», потом устроился на работу, получил права на управление автомобилем. Безусловный авторитет в петербургской психиатрии – доктор медицинских наук, профессор Владимир Точилов сказал по этому поводу:
– Я думаю, всё, чего достиг герой вашей статьи, он мог бы достигнуть раньше – и это можно считать уроном…
Стоит добавить, что работники интерната на суде подтвердили: Николай Байков за все годы нахождения в заведении не получал там ни психиатрического, ни соматического лечения того заболевания, по которому ему присвоена 2-я группа инвалидности. Поэтому смысл его там пребывания действительно немного непонятен, а вред очевиден – человека, страдающего тяжелейшим заболеванием, не лечили вообще никак.
Сам Николай Байков по этому поводу говорит: если в ПНИ № 10 начинаешь возмущаться, грозят аминазином и госпитализацией в психиатрическую больницу. А любые жалобы на боли в спине или другие проявления его болезни вызывали однообразную реакцию: аминазин. И это длилось 18 лет.
«Доказательств причинения страданий не представил…»
В выводах экспертов Центра Сербского имеется ещё один нюанс, который судья Демидова трактовала как один из мотивов принятого ею решения. Там написано, что с детского возраста он наблюдался у врача-психиатра с диагнозом «умственная отсталость в степени лёгкой дебильности», а заканчивается этот фрагмент такой фразой: «В настоящее время у Байкова Н.А. изменения психики можно квалифицировать как «лёгкое когнитивное расстройство в связи с неуточнённым заболеванием».
На вопрос, почему он обратился в суд только сейчас, Николай Байков честно ответил: «Не знаю». Любой врач подтвердит: такой человек не нуждается в психиатрическом лечении, он может социально адаптироваться, но он может просто не догадаться обратиться в суд или иным образом попытаться официальными путями добиться выписки из психоневрологического интерната в силу особенностей своего развития. У нас не вызывает сомнений – Николай Байков обратился в суд именно тогда, когда познакомился с адвокатом Юрием Авдеевым, который и представлял в этом процессе его интересы.
Но судья Демидова по-другому трактовала те же самые обстоятельства: «Суд пришёл к выводу, что в 1994 году при помещении в ПНИ № 10 Байков Н.А. являлся лицом, страдающим с детства психическим хроническим заболеванием, нуждающимся по состоянию здоровья в уходе, бытовом обслуживании и медицинской помощи, за время проживания в интернате заявлений о выписке не подавал, доказательств причинения ему физических и нравственных страданий в связи с помещением в 1994 году в ПНИ № 10 не представил, в связи с чем законных оснований для удовлетворения его иска о компенсации морального вреда не имеется…»
То обстоятельство, что человека всё это время вообще не лечили от сделавшего его инвалидом заболевания, Пушкинский районный суд вообще не принял во внимание.
Напомним, осенью прошлого года социальные службы по ошибке поместили в психиатрическую лечебницу 5-летнюю девочку. Мать малышки, воспитывавшая ее одна, попала в больницу, после чего ребенка без каких-либо справок от психиатра отправили в специализированное лечебное заведение.
