Петроградский суд Петербурга приступил к рассмотрению иска горожанки, которая требует с Министерства финансов РФ 1 млн рублей за смерть сына в изоляторе на Московском вокзале. 33-летнего мужчину задержали в июне 2008 года по подозрению в приобретении и хранении наркотиков, но его вину доказать не успели — арестант сам оказался жертвой преступления. Виновные в этом до сих пор не названы.
Как сообщает Фонтанка.ру, обращение Галины Кособуковой в Петроградский суд вызвало общественный резонанс, однако журналистов на сегодняшнем заседании было немного. Истица перед началом процесса держала себя в руках, хотя и рассказывала о трагических для нее событиях с дрожью в голосе. Последний раз она видела своего сына накануне его смерти 16 июля 2008 года.
Напомним, Сергей Монин был убит в камере ИВС, куда его доставили для проведения следственных действий в ночь с 16 на 17 июля 2008 года. 20 мая 2009 года Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга приговорил к трем годам условно сотрудника конвойного отделения при ИВС Северо-Западного УВД на транспорте, 41-летнего прапорщика милиции Льва Дмитрюка за избиение задержанного, бывшего милиционера Рофиля Ягубова. По главному же вмененному эпизоду – убийству арестованного Сергея Монина – судья Александр Шуст оправдал конвоира изолятора временного содержания. Суд посчитал недоказанной его вину в гибели человека на Невском проспекте в центральном Московском вокзале. Однако факт насильственной смерти Монина был установлен как во время предварительного расследования, так и в суде, и никем не оспаривался. После обнаружения трупа Северо-Западное следственное управление на транспорте СКП РФ возбудило уголовное дело, квалифицировав происшествие по ст. 105 УК («убийство»).
Как писала «Новая газета», то, что Сергея Монина убили в ИВС, ни следствие, ни в дальнейшем суд под сомнение не ставили. Кто, кроме дежуривших милиционеров, мог сделать это, если посторонние лица не имеют доступа в изолятор? В смену входило всего три человека: начальник смены (редко отлучался из дежурной части) и два конвоира. Один из них, страдающий алкоголизмом, спал в комнате для отдыха, второй — Лев Дмитрюк — находился в следственном кабинете рядом с камерами задержанных, а сигнализация камер арестантов была отключена. Именно последнему и было предъявлено обвинение в этом преступлении. Во время процесса было установлено, что смерть была насильственной: она произошла в результате механической асфиксии от сдавливания шеи тупым и твердым предметом.
В суде всплыл и второй преступный эпизод в действиях этого сотрудника милиции. В декабре 2007 года, в той же камере, где позже был убит Монин, Дмитрюк избил еще одного арестованного (это был бывший оперативник ОБЭПа СЗ УВДТ, заподозренный в мошенничестве).
По данным «НГ», в конце 2008 года начальник ИВС Юрий Сашков оставил этот пост. Через месяц был уволен сотрудник изолятора, неравнодушный к спиртному. Уголовное дело в отношении его напарника в феврале 2009 года передали на рассмотрение в Смольнинский суд Петербурга. В суде Лев Дмитрюк частично признал свою вину в нанесении ударов бывшему милиционеру, а по убийству Монина вины не признал, от дачи показаний отказался, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ.
Смольнинский суд, изучивший материалы дела, не нашел доказательств, свидетельствующих о виновности в убийстве Сергея Монина милиционера Льва Дмитрюка и оправдал его в связи с непричастностью. Материалы дела по факту убийства суд вернул в Северо-Западное следственное управление для установления лиц, причастных к этому преступлению.
Сегодня Петроградский суд, куда обратилась мать, завершил предварительные слушания по ее иску и назначил его рассмотрение по существу. В своем заявлении женщина просит взыскать с Министерства финансов РФ 1 млн рублей в качестве компенсации морального вреда. Как следует из иска, в самом факте причинения смерти Сергею Монину имелись нарушения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод: ст. 2 (право на жизнь), ст. 3 (право на свободу от пыток и бесчеловечного обращения), что нанесло матери моральный вред.
«Сына зверски убили в ИВС, и что мне теперь делать?! Все здоровье ушло за эти два года!» — риторически восклицала Галина Кособукова.
