В основу сценария Сергея Бодрова-младшего легли «Записки юного врача» Михаила Булгакова. Невежество и жуткие сцены, которые главному герою приходится наблюдать в провинциальной лечебнице, толкают его к употреблению наркотиков, сообщает movie.vokrug-nas.info. Что же там происходит? Пациенты, попадающие на операционный стол молодого доктора Полякова, изувечены до неузнаваемости. Вот как, к примеру, описана в сценарии, одна молодая девушка: «Ног у нее почти не было. Вернее, одной не было вовсе, другая, искромсанная и неестественно изломанная, выгибалась вбок».
Помимо страшилок на операционном столе Полякова ужасает суеверие и медицинские обычаи местных жителей: повитухи «выманивают» ребенка из чрева женщины и подвешивают роженицу за ноги к потолку. Наблюдая за этими действами, юный врач становится наркоманом, страдающим от страшной ломки и видений.
Продюсером фильма выступает глава компании «СТВ» Сергей Сельянов. Предполагается, что бюджет не превысит стоимости «Груза-200», который обошелся его создателям в 1.5 миллиона долларов. Оператором вновь станет Александр Симонов.
Фото с сайта www.film.ru
Пропадет доктор в фильме или выстоит и поднимется, мы узнаем, только посмотрев фильм, поскольку Балабанов изменил финал сценария, так что у жизни и смерти равные шансы. О том, почему режиссер «Брата» взялся за столь тонкую тему, он рассказал газете «Московский комсомолец»:
— История очень простая: я взялся за этот сценарий, потому что его написал Сережа Бодров. Он мой друг, и мы много чего хотели вместе делать, обсуждали разные проекты. Он действительно мой друг, и поэтому я решил продолжить то, что он не успел, его дело. Он очень хотел этот сценарий снимать. Вот и все.
— Почему именно сейчас?
— Во-первых, книжка Сережина вышла. А во-вторых, не знаю, ностальгия, что ли, по тому времени. Я еще раз скажу: мы очень дружили. Он мне очень сильно помог в жизни. Брат — это не я, это он. Потому нельзя этого не сделать, понимаете?
— Вы обсуждали сценарий, когда Сергей его писал?
— Да, обсуждали. И он мне не понравился. Мы с ним спорили. Не ссорились, но спорили. А сейчас я понял, что был не прав. Вы знаете, там, у Сережи в сценарии, не просто один рассказ Булгакова. Сережа придумал структуру. Он объединил рассказ «Морфий» со всеми рассказами цикла «Записки юного врача». Эта его придумка очень хорошая, она понравилась мне и тогда. Поэтому все равно это будет его проект.
— То, что происходит с героем «Морфия», обусловлено его зависимостью от наркотика. Вот алкогольная зависимость бывает социальной и органической, люди пьют, чтобы приблизиться к другим людям или бежать от них. Или от себя. Как вы думаете, отношения с наркотиками похожи?
— Знаете, я вам честно скажу, что я просто никогда не пробовал наркотиков. Два раза в жизни курил марихуану. Вру, три. Я тоже узнавал, интересовался этой проблемой. Булгаков был морфинистом. Он писал про себя. Поэтому это втыкает. И я несколько вещей в сценарии изменил именно из-за того, что они ближе к Булгакову. Про наркотики я знаю потому, что у меня был (не буду говорить кто) знакомый наркотический человек, музыкант. Он только на этом держался. Сейчас он нормальный, вылечился, но это было, конечно, сильно. А водка — это все-таки немного другое. Водку я пил, нормально, как все русские люди. И я общего в самом деле не вижу. Просто с возрастом пропадает энергия. Ее надо как-то восстанавливать. Ведь и кино — это энергия, я не говорю уже про артистов. Для артиста энергия — это главное, и большинство артистов — пьяницы, алкоголики, я имею в виду взрослых.
— Каким же образом художник может что-то понять про зависимого человека, чтобы потом суметь точно передать его чувства и его опыт?
— По-разному. Главное, собственный опыт. Все равно ведь и без наркотиков я Булгакова понял. Я хочу сделать кино про гениального человека, который идет вниз. Он юный совсем. И это переживал я в своем первом институте. Мы очень много водки пили, когда я был молодой — восемнадцати-девятнадцати лет. В Нижнем еще. У нас шутка была, что надо регулировать глоток, ну и так далее. Знаете, это было такое отвязное пространство и время, и было все по фигу. Поэтому у меня как бы есть вот это ощущение главного героя.
— Что сложнее всего для передачи в булгаковской повести, во тьме египетской, как он называет мир, окружающий молодого доктора?
— Вы читали в «Записках…» Булгакова рассказ «Волки», да? Вот это самая сложная сцена. Мы не знаем, как ее сделать! То есть знаем, но это очень сложно. Это когда метель…
— И доктор отстреливается из браунинга от волков…
— Да, и вот такие вещи внутренние — это называется кино — их не предугадаешь. Либо кино получится, либо нет. Это так просто: бывает — получается, бывает — нет.
— Мне-то как раз кажется, что материал ваш и, кроме вас, за Булгакова браться некому. Тут же нерв, который только вы и умеете, у других он пропадает, как вырванный зуб…
— Послушайте, у нас все будет настоящее. Костюмы настоящие, вещи настоящие. Все! Я никогда не снимал такое кино. Мне очень интересно сделать что-то вот из того времени, но настоящее. Потому что кругом халтура. Ну постараемся. Может, победим, может, нет.
— Кто будет сниматься?
— Барина, Василия Осиповича, живущего по соседству с доктором, будет играть Сергей Гармаш. Я сначала Михалкова пригласил, но он просто не смог. Фельдшера, помощника доктора, Андрей Панин сыграет. А главного героя — известный по «Грузу 200» Леня Бичевин. Инга Дапкунайте будет Анной Николаевной — это главная женская роль. Остальные тоже артисты хорошие. Ну и, конечно, много новых. Екатериной Карловной должна была быть Рената Литвинова, но она отказалась. И эту роль сыграет девушка из Сербии — Катарина, очень яркая, интересная. Посоветовал ее мой второй режиссер, он серб. В Угличе будем натуру снимать, а вообще строим здесь, под Питером, выше туда, севернее…
РЕПОРТАЖ «ВЕСТЕЙ»
