Сейчас, когда проверено 80% отечественных музеев, выявилась недостача свыше 50 000 музейных экспонатов, сообщил вчера «Интерфаксу» представитель департамента уголовного розыска МВД полковник Илья Рясной.
Как сообщают «Ведомости», по поводу количества и статуса утраченных экспонатов можно спорить — это вопрос, в известной мере, политический. В милиции любят отчетность; работники музеев говорят, что речь идет либо о давно утраченных предметах, либо просто не обнаруженных в запасниках из-за несовершенной и архаичной системы хранения. Ровно год назад после проверки 500 музеев вице-премьер Дмитрий Медведев сообщал об утрате 160 000 экспонатов, так что можно говорить даже о том, что две трети за год удалось найти.
Оперативники стараются избегать формулировок «украли» или «потеряли», пока не закончилась проверка правительственной комиссии, куда и входят сотрудники МВД, музейных фондов от Калининграда до Камчатки. И пока отсутствие на месте 50 тысяч экспонатов корректнее будет объяснить исконной фразой — «куда-то делись». Тем не менее почти в каждом регионе возбуждают уголовные дела по фактам хищения культурных и исторических ценностей из музейных хранилищ.
«Недостача обнаружена в очень многих музея — и в Питере в Этнографическом музее, и в Эрмитаже. Практически любой регион если взять, то там были такие факты. Возбуждено уголовное дело по хищению уникального фарфора, оружия, произведений декоративно-прикладного искусства, пропали эскизы к картине Репина в Новокузнецком музее», — сказал старший оперуполномоченный по особо важным делам Департамента уголовного розыска МВД РФ Илья Рясной, сообщают «Вести».
50 тысяч экспонатов — цифра приблизительная, говорят оперативники. В их число может входить и какой-нибудь старый утюг, и бриллиантовое колье.
Эрмитаж тоже «в списке»
Пропажу ценных экспонатов в Эрмитаже обнаружили прошлым летом. При проверке фондов недосчитались более 200 предметов русского ювелирного искусства. По данным следствия, и это теперь подтвердил суд – именно Лариса Завадская, будучи хранителем коллекции, выносила из фондов музейные ценности, минуя охрану и сигнализацию. Сбывал все краденое ее муж Николай Завадский. Причем за иконы XVII-XIX веков в ломбардах брал всего несколько сотен долларов.
Николай Завадский, подсудимый по делу о краже экспонатов Эрмитажа, был приговорен к пяти годам колонии. Николай Завадский со своей уже покойной женой – хранительницей Эрмитажа – в течение шести лет выносил из фондов знаменитого музея ценные предметы русской культуры
Порядка нет
Кроме утери экспонатов, музеи обвиняют в низком качестве учетных записей и описаний предметов: из 80 млн предметов музейного фонда России менее 2 млн (2,5%) имеют в своем описании требуемые законом фотоизображения. Технологии хранения и каталогизации в большинстве музеев устарели. Только самые популярные центральные музеи могут позволить себе создание специализированных электронных систем. Сотрудник расположенного на Красной площади Москвы Государственного исторического музея рассказывает, что электронные каталоги почти отсутствуют, существующие описания экспонатов скудны, поэтому хранитель или научный сотрудник, не обнаружив экспонат на своем месте, почти уверен, что он рано или поздно найдется, и не поднимает шума. Многие музеи, архивы и библиотеки не имеют надежных систем безопасности. По данным, которые привел в марте 2008 г. заместитель начальника Центра оперативного руководства деятельностью вневедомственной охраны МВД Владимир Куликов, из 1077 обследованных музеев (всего в России их около 3600, из них 2200 государственных или муниципальных) 133 не имеют никакой охраны, а еще 233 охранялись неудовлетворительно. Такая ситуация облегчает кражу музейных экспонатов, которые затем всплывают на зарубежных антикварных аукционах или незаметно уходят в частные коллекции. По словам бывшего руководителя Росохранкультуры Бориса Боярскова, его ведомство выявляло от 50 до 100 краж экспонатов в год.
А ничего удивительного — только 2,5% музейных предметов снабжены в картотеках фотографиями, по остальным доходит до абсурда. Картину описывают одним словом — «пейзаж», старинную вещицу называют лаконично — «портсигаром». Как после этого можно что-то найти и опознать?!
«По ряду крупных музеев, по которым мы работали, еще не составлены акты, потому что сведения проверяются-перепроверяются. Учет в некоторых местах достаточно запутанный», — отметил Илья Рясной.
Финансирование слишком низкое
В том, что назревает большой музейный скандал, уже мало кто сомневается, как и в том, что эта ревизия окончательно обнажила проблему: система хранения культурных ценностей, которая зарождалась в 20-х годах прошлого столетия, сегодня работает плохо или не работает вовсе.
«Нет единой системы регистрации, системы маркировки. Фонды хранилища плохие. Многие музеи делились на филиалы, которые были в другом конце страны. Поэтому есть не только нехватки, но и тысячи предметов, которые оказались не зарегистрированными. Большая неразбериха, но это хорошо, что мы и неразбериху выявили», — заявил министр культуры РФ Александр Авдеев.
Воры и недобросовестные хранители не единственная угроза отечественному историческому наследию. Зачастую музеям, особенно региональным, просто не хватает места и приемлемых условий хранения экспонатов — на это, как и на зарплаты сотрудникам, нужны деньги.
Финансирование культуры не превышает 1,3-1,4% расходов бюджета. Низкая зарплата (даже в столичных музеях федерального подчинения она, по данным Роскультуры, не превышает 12 000 руб., а в провинциальных опускается до 5000-6000 руб.) может привлечь в музеи и архивы разве что подвижников, студентов и людей, работающих по принципу «вы делаете вид, что платите, а я — что работаю». Отсутствие средств в региональных и местных бюджетах не позволяет оборудовать современные системы охраны и пожарной сигнализации.
Новый министр культуры Александр Авдеев недавно заявил, что президентами музеев надо сделать богатых людей — и тогда проблема финансирования будет решена. При всем уважении к министру это предложение свидетельствует об отсутствии стратегии развития музеев.
Кроме проблемы финансирования, которую вряд ли удастся решить без создания системы налогового стимулирования спонсорства, есть проблема сущностная. С советских времен музеи остаются прежде всего институтами хранения — а не предоставления информации, подавляющая часть экспонатов никогда не выставляется. Чтобы изменить соотношение, наверное, надо стать удобными для посетителей — менять время работы, разнообразить информационные услуги, стать более технологичными. Конечно, и на это нужны средства. Но главное — понимать, как их правильно тратить.
Культурные потери пока еще только считают, ведь спецкомиссия будет работать до конца года.
