Депутат Ленсовета, депутат городского парламента 1, 2 и 3-го созывов, вице-спикера ЗакСа 3-го созыва Юрий Павлович Гладков скончался в минувшую субботу в многопрофильной городской больнице № 2 в Выборгском районе, где и провел последние девять месяцев.
Проводить парламентария в последний путь пришли сотни человек. Среди них правозащитники, депутаты и чиновники. На траурную церемонию приехала и губернатор Петербурга Валентина Матвиенко. Она выразила соболезнование вдове Юрия Гладкова.
Почти во всех выступлениях прозвучала мысль о том, что бывший
Юрий Гладков был депутатом трех созывов петербургского парламента, в 2003 году его выбрали заместителем председателя Заксобрания. Последние полтора года он тяжело болел. Диагноз «боковой амиотрофический склероз» не оставил шансов на жизнь.
Прощаясь с Юрием Гладковым, многие говорили: с его уходом из городской власти окончательно исчезло ощущение той романтики демократических 90-х.
Владимир Гольман, депутат ЗакСа всех четырех созывов, член фракции «Справедливая Россия»:
— Гладков — профессионал, политик, честный, порядочный человек. Я его знал порядка 12 лет. Отношения у нас были добрые, нормальные отношения политика с политиком. Его мысли мне импонировали… На похоронах я, конечно, буду.
Алексей Ковалев, депутат Ленсовета, депутат ЗакСа всех четырех созывов, член фракции «Справедливая Россия»:
— Тяжело представлять себе эту реальность, то, что случилось… Юра — человек, с которым я познакомился еще в 1989 году: он входил в Клуб друзей журнала «Нева», и познакомил меня с ним мой учитель, выдающийся ученый Лев Самойлович Клейн, который тоже тогда публиковался в «Неве». И с этого времени для меня Юрий Павлович постепенно стал даже неким символом, неотъемлемым элементом демократических преобразований в Ленинграде-Петербурге.
Мы с ним бок о бок работали в Ленсовете и в Законодательном собрании все эти годы. У меня были самые близкие отношения с Юрием Павловичем. Это был человек, с которым я был душевно близок. Спорили, конечно, понятное дело; Юра тем более был человек очень принципиальный, вплоть до непроходимой стены какой-то, невозможно было сдвинуть его с определенных убеждений… Но тем не менее — честнейший человек. Просто — настоящий человек. Сейчас, я думаю, таких уже больше не будет в ЗакСе.
Владимир Соловейчик, один из руководителей Движения гражданских инициатив:
— Я лично знал Юрия Павловича Гладкова с 1995 года. В общении это был достаточно мягкий, интеллигентный, культурный человек, с которым было приятно разговаривать на самые разные темы, не только политические… Что касается его общественно-политической деятельности, то, на мой взгляд, ему были присущи как все достоинства, так и все недостатки либеральной интеллигенции. Что, в частности, красноречиво проявилось в событиях 2005 года, во время массовых протестов против монетизации льгот.
Митинг у Мариинского дворца 26 января: с одной стороны — вице-спикер Гладков выходит к митингующим и вроде бы согласен с их требованиями, принимает от них бумагу; с другой стороны — в отличие от того же Гуляева, опасается открыто и резко выступить против правящего единороссовского большинства. Такая двойственность была характерна для его политической позиции фактически во все периоды его деятельности — что, безусловно, нельзя ставить в вину ему лично, а является общим пороком наших либеральных политиков.
Наталия Евдокимова, депутат ЗакСа 1, 2 и 3-го созывов, один из лидеров питерского «Яблока», советник спикера Совфеда Сергея Миронова (лидера партии «Справедливая Россия»):
— С Юрием Павловичем я познакомилась в начале 1990-х, мы с ним оба были в Ленинградском народном фронте, и уже тогда мне показалось, что это человек, который предан идее демократии. В общем, это было верно — он не отступил от этой идеи до последних своих дней. Он был в Демократической фракции Петербургского парламента, был членом СПС. Получил второе высшее образование на юрфаке госуниверситета и был таким, знаете, пунктуальным законником. Он был автором того регламента, по которому мы начали работать в Законодательном собрании, и этот регламент, только усовершенствованный, до сих пор живет — хотя должна сказать, что последние усовершенствования были явно не в лучшую сторону…
Юра был очень надежный человек, если он говорил да — это да, если говорил нет — значит нет. Он мог быть очень хорошим товарищем, другом… И очень квалифицированным депутатом, потому что, с моей точки зрения, депутат — это профессия, а не просто выборная должность. Я считаю, настоящий депутат должен понимать, что требуется людям, которые тебя выбрали, как это реализовать в виде законодательной инициативы, как этот закон провести и т. д. Всем этим Юрий владел досконально.
Болезнь его сразила года три назад. Он никому не жаловался. Мы ничего не замечали. Я стала догадываться, что что-то с ним не так, только когда увидела, в декабре 2005-го, что он подволакивает ногу. Но и тогда он не признался: мол, растянул… Эта болезнь, боковой амиотрофический склероз, — редкая, жестокая и сейчас нигде в мире не лечится, ни в одной стране нет препаратов. Когда Юре поставили диагноз БАС, он очень мужественно к этому отнесся. Он боролся до конца.
Я была у него в пятницу. Наверное, последние, кто его видели, были Маргарита Филиппова, Ольга Старовойтова и я. Он еще хотел общаться, хотел что-то нам сказать, хотя уже, конечно, речь его была совершенно нераспознаваема. Он любил общение, и очень жаль, что депутаты никаких созывов Законодательного собрания его не посещали. А он так ждал, что кто-то придет к нему поговорить… Безумно жаль! Он так надеялся на встречу с людьми, коллегами!.. Но, к сожалению, у них, видимо, были более важные дела.
Второго января этого года я договорилась с господином Щербуком, председателем комздрава, и он мне помог устроить Юру во 2-ю больницу в Учебном переулке. С тех пор он безвыездно там лежал, и там и скончался. Я очень благодарна тем людям, которые помогли, потому что это очень недешево. Это, во-первых, Миронов Сергей Михайлович, который оплачивал услуги по лечению, уходу и прочее. А также Гозман Леонид Яковлевич, который финансировал покупку дорогостоящих лекарств, дорогостоящего оборудования. Шла ли оплата из их личных средств, я не знаю, — думаю, что да, а где еще можно взять такие деньги?
Все вместе мы помогали Юре выжить. А он все прекрасно понимал, к чему все движется… Особенно это касалось последнего месяца, когда у него уже собственно все функционирование организма сосредоточилось только на дыхании. Все остальное было искусственным. И только глазами и какими-то звуками он мог дать понять, о чем он хочет сказать, или как-то выразить свои мысли… Бесконечно жаль, что такой человек, как Юра, в 58 лет ушел в мир иной. Но, наверное, это и божья благодать: дальше жить в таком состоянии, в таком виде — это было мучение… Последние свои дни он провел очень тяжело. Но все врачи говорили, что такого удивительно мужественного больного они видят первый раз…
Сергей Гуляев, депутат ЗакСа 3-го созыва, лидер движения «Народ»:
— Я считаю, что, конечно же, Петербург и наше ЗакCобрание потеряли в его лице очень честного, открытого, принципиального человека. Юрий Павлович, может быть, не был ярким трибуном, не был, возможно, человеком, вокруг которого всегда какие-то конфликты, экшн, — но он был очень серьезным арбитром. За четыре года, пока он был вице-спикером, мне доводилось наблюдать его в совершенно разных ситуациях. Он никогда не ставил свои личные и политические пристрастия выше дисциплины…
Оставаясь за Тюльпанова, иногда он даже был более требователен к своим товарищам по фракции, чем к кому-то другому. И это было не желание выделиться, быть над спором, а просто черта порядочного серьезного человека. Сейчас таких людей не хватает ни в Собрании, ни в нашем городе вообще. Мы потеряли человека, который уравновешивал многие крайние взгляды…
Я знал его еще с 1-го созыва ЗакСа, близко мы начали общаться, когда меня избрали депутатом и мы оказались в одной фракции, в 2002 году. А следил я и наблюдал за его судьбой еще со времен известной комиссии Салье… Мы были даже в разных лагерях какое-то время, были оппонентами возможно, но когда мне удалось по-настоящему узнать его, я стал испытывать огромное уважение к этому человеку. Его действительно не хватает.
