О послаблении антиковидных мер, «безмасочниках», Басте, оставшихся без заработка артистах и многом другом Gazeta.SPb побеседовала с директором маленького театра «За Черной речкой», актером Сергеем Гвоздевым и его заместителем, актером Анатолием Журавиным.
С 16 января петербургские театры могут заполнять залы на 50%, а не на 25%, как было до этого. Культурная сфера города оживает, хотя не так быстро, как хотелось бы. Кажется, напуганные пандемией петербуржцы из дома и носу не кажут.
Как вам новость о том, что театральные залы теперь можно заполнять не на четверть, а на половину?
Сергей Гвоздев: Хорошая новость. Для нас это, конечно, праздник. Но звучит как издевка.
Анатолий Журавин: Мы, конечно, рады. Но не понятно, почему это произошло при росте заболеваемости коронавирусом. Вообще ограничения, касающиеся количества зрителей в залах, кроме проблем, театрам больше ничего не дали. Разумеется, мы не хотим быть источником заболевания, но в то же время меры должны быть логичными. 50% я еще понимаю — мы хоть какие-то денежки заработаем. Но что такое 25%? С таким же успехом можно было ввести 5%. Это бессмысленно.
В вашем случае 50% — это сколько человек в зале?
Сергей Гвоздев: Сорок. Соответственно, 25% — это двадцать. Все это вызывает некое чувство обиды. Ведь мы не причисляем себя к массовой культуре. Есть ведь театры, чьи залы рассчитаны на меньшее количество зрителей — 15-20.
Анатолий Журавин: Я полагаю, власти решили закрыть всех скопом после концерта Басты.
Выходит, то выступление в Ледовом дворце и повлияло на ужесточение антиковидных ограничений в Петербурге, в том числе в сфере культуры?
Анатолий Журавин: Конечно! Это дошло до Москвы и стало скандалом. Соответственно, нужно было принимать какие-то меры и вот зачесали всех под одну гребенку — неправильный подход. Я понимаю, нельзя проводить массовые мероприятия: закрывают стадионы, дворцы спорта и пр. Но маленькие залы… В метро и маршрутках люди едут чуть ли не на головах друг у друга, но в театрах их почему-то обязательно нужно рассадить.
Сергей Гвоздев: Действительно, ходить и «любоваться» на полки в магазинах можно в неограниченном количестве, а музеи надо закрыть. Почему? Ведь там можно зарядиться позитивом. Врачами доказано, что болезни усугубляет стресс. Мы считаем, что театры на заболеваемость ну никак не влияют. В месяц в них проходит столько же народа, сколько за 15 минут в метро. А если уж боремся с коронавирусом, то давайте ограничивать все сферы. Иначе получаются полумеры.
Анатолий Журавин: Что касается Басты, то винить в случившемся его самого не стоит. Он артист: ему предложили — он выступил. Другое дело, как был организован концерт. Возможно, промах дала служба безопасности, не наладив, например, меры реагирования относительно тех же «безмасочников» и т.д.
Сергей Гвоздев: Нам самим иногда очень сложно заставить человека надеть маску.
Анатолий Журавин: Или он ее снимает, садясь в зале. Коллеги рассказывали, как в Москве в середине спектакля приходили сотрудники Роспотребнадзора, фотографировали нарушителей и штрафовали, как вы думаете, кого? Театры. У нас такого, слава богу, не было.
А как вы поступаете с теми, кто отказывается находиться в театре в маске?
Сергей Гвоздев: Спектакль, конечно, не остановишь. Однажды я со сцены увидел зрителя, которому, может быть, пить захотелось, и он снял маску. Но мы же не можем сказать «Так, ребята, стоп!» и сделать замечание человеку. Тем более в нашем маленьком зале. Да и мы, честно говоря, не знаем как. Но все же 99% людей относятся с пониманием к требованиям безопасности.
Борются ли за билеты соскучившиеся по театрам зрители?
Сергей Гвоздев: Знаете, в театры сейчас отнюдь не бегут. Люди боятся.
Анатолий Журавин: Кроме того, у многих есть финансовые проблемы. При удорожании продуктов и сокращении рабочих мест ясно, что контингент, который может позволить себе поход в театр, скажем, на выходных уменьшается и уменьшается.
После Нового года петербургские театры открылись 7 января. Удачным ли был «старт» театра «За Черной речкой»?
Сергей Гвоздев: Да, но сначала мы боялись, что не удастся продать билеты. А в итоге сыграли все спектакли с «ковидным» аншлагом, то есть с максимально разрешенным числом зрителей.
А как сказывается на театре отсутствие маленьких зрителей? Ведь ограничение на доступ организованных групп детей до 16 лет остается в силе до 31 января.
Сергей Гвоздев: Детские спектакли, конечно, лучше продаются. Наш репертуар примерно наполовину состоит именно из таких постановок, поэтому считайте сами… Возникает вопрос: почему школы в период пандемии остаются открытыми, даже несмотря на большое количество болеющих как среди учеников, так и среди преподавателей, но ходить нельзя именно в театры.
С какими сложностями в период пандемии коронавируса сталкиваются артисты петербургских театров?
Анатолий Журавин: Есть много актеров, которые, не находясь в штате какого-то конкретного учреждения культуры, играют в театрах по контракту. Пандемия лишила их такой возможности: источник заработка исчез, пришлось заниматься совершенно другой деятельностью. И это не пять человек в городе. Их очень много. Кому-то пришлось развозить еду или идти в санитары.
А заявления звезд отечественной эстрады в этом плане, на ваш взгляд, справедливы?
Анатолий Журавин: Для кого-то и жемчуг мелок. Понятно, что у них другие доходы, они привыкли зарабатывать в месяц определенную (немаленькую) сумму, на которую нужно содержать большие дома, прислугу. Конечно, они пострадали [смеется]. Хотя у всех, разумеется, свои проблемы. Коронавирус ударил по всем. Но у маленьких театров такой подушки безопасности, как у того же Андрея Макаревича, который говорил о «запасе прочности», нет.
Как вы восприняли весенние ограничения?
Сергей Гвоздев: Был шок. Сначала мы думали, что это продлится недели две. Отнеслись с пониманием. И никак не рассчитывали, что ограничения растянутся надолго. Актеры не могли уйти в отпуск. Мы все время встречались и ждали какого-то нового постановления, были, что называется, на низком старте, несколько раз составляли репертуар. Так прошел март, затем апрель, потом май… Приступить к работе мы смогли лишь в 20-х числах сентября. Сейчас мы открыты только по субботам и воскресеньям. Зрителей напугали настолько, что они боятся приходить на спектакли. Сложно с репетициями.
Анатолий Журавин: Дело в том, что в государственных театрах артисты, так сказать, сидят на ставках — приходят на работу и, соответственно, репетируют. У нас, грубо говоря, за все нужно платить: за те же репетиции, постановку спектакля и т.д. То есть необходимы деньги, а их у нас нет. Четырехмесячный простой нам по сути не компенсировали, хотя обещали. Лишь комитет по культуре дал ежегодную субсидию на постановку и прокат спектаклей. Но даже она никак не изменилась в соответствии с локдауном с марта по сентябрь, когда нам вообще запретили играть. Поэтому все негосударственные театры, столкнувшиеся с безденежьем, написали губернатору и попросили содействия. Но дополнительно нам кроме субсидии ничего не выделили. Но если бы не она, мы бы, наверное, вовсе закрылись. Как и половина других небольших театров.
Сергей Гвоздев: Мы живем на то, что зарабатываем. Если мы не играем спектакли, у нас ничего нет. А людям нужно платить зарплату. Да и «коммуналку» никто не отменял.
Анатолий Журавин: Кстати, перед новогодними праздниками мы отправили еще одно обращение губернатору. Попросили объяснить, как нас будут поддерживать и будут ли. Ответ пришел от вице-губернатора Евгения Елина, в письме говорилось о поддержке малого бизнеса, к которому мы не имеем никакого отношения, так как у нас автономная некоммерческая организация.
Отсутствие возможности культурно отдохнуть на зимних каникулах расстроило многих петербуржцев. Кафе и рестораны работали и продолжают работать до определенного времени, театры, концертные залы и музеи были закрыты — в общем, делать, можно сказать, нечего. А как вы в условиях практически мертвого с точки зрения культуры города провели новогодние праздники?
Сергей Гвоздев: У нас есть традиция — 31 декабря играть спектакли и поздравлять наших зрителей. Таким образом, как мне кажется, создается очень хорошее праздничное настроение. У нас так точно. В этот раз сделать и себе, и окружающим такой новогодний подарок, к сожалению, не получилось. А ведь хорошо, когда люди вместо того, чтобы сидеть за столом и пить «горькую», идут в театр. Новый год я встретил с семьей, съездил за город.
