В начале месяца ГАZЕТА.СПб написала о шокирующей выставке картин Александра Тимофеева. Часть демонстрируемых на ней полотен была ранее удалена с европейских выставок из-за явных намеков на педофилию. Пользователи интернета активно обсуждали этот материал.
Большинство работ имеет сексуальный окрас, писала газета «МК» в Питере». Сидя на стуле с сигаретой в руке, мужчина странной внешности прижимает к себе голого мальчика. Еще на трех полотнах такой же голый мальчишка играет в шахматы со взрослым дядей. Рядом улыбающийся садист истязает связанную женщину на фоне заляпанной кровавыми пятнами стены.
Работы Тимофеева посвящены темной изнанке человеческих отношений, «тайной комнате» души, в которой персонажи картин разыгрывают варианты вечного сценария любви и смерти, пишет сайт Федерального агенства по культуре и кинематографии. Для художника интересен, прежде всего, сам человек и состояние его психики, тайны жизни, моральные условности, пренебрежение ими и, наконец, — смерть.
«Мой район» спросил у социолога, арт-критика и директора Музея сновидений Зигмунда Фрейда, могут ли такие картины представлять угрозу, и в чем причина «родительской истерики».
Ольга Хорошилова,
арт-критик:
«Искусство в принципе нельзя рассматривать в таком контексте. Все, что попадает в галерейное, выставочное пространство, не может быть пропагандой чего-либо.
Галерея — это, если хотите, пространство для игры в смыслы.
То, что выставка вызывает интерес в таком ключе, скорее говорит о зрителе и его проблемах, об обществе в целом, о том, что сейчас образ детей (в кино, рекламе, на ТВ) предельно эротизирован, и это, в частности, объясняет участившиеся случаи насилия.
Искусство же — это, как и в старые, гораздо более добрые времена, лишь зеркало, в котором отражается современность, в котором отражается зритель. И если этот зритель находит в зеркале педофила, значит, таково, увы, его отражение: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива».
Дмитрий Иванов,
преподаватель Смольного института свободных искусств и наук, доктор социологических наук:
«Педофилию публика обнаруживает не потому, что такого рода мотивы доминируют в картинах Тимофеева, а потому, что это та проблема, о которой каждодневно напоминают СМИ и активисты общественных организаций.
Озабоченность педофилией культивируется и приобретает статус национальной проблемы в среде относительно благополучных и малодетных, а потому «зацикленных» на заботе о ребенке семей европейского типа.
В такой среде реально пострадавших от педофилов — один на сотни тысяч, но призрак угрозы присутствует постоянно. Тут в контекст угрозы могут попадать и художники с их подтекстами.
А там, где существуют реальные угрозы и по-настоящему социальные проблемы — в неблагополучных семьях, в детских домах — дети растут, «как трава», предоставленные сами себе, часто эксплуатируются и подвергаются насилию. И там людям не до художников, не до контекстов и подтекстов.
Контекст угрозы заставляет публику видеть в картинах пропаганду педофилии, а ведь с тем же успехом в сюжетах Тимофеева можно усматривать эстетизацию вампиризма, мужского шовинизма и пр.
Только вот эти темы не находятся в центре дебатов и внимания массмедиа, а потому и участники форумов свои впечатления не облекают в форму озабоченности пропагандой таких тем».
Екатерина Синцова,
директор Музея сновидений Зигмунда Фрейда:
«Картины действительно не самые веселые, мрачноватые.
Идя в музей, мы ждем наслаждения, хотим посмотреть на что-то красивое, понятное, яркое, вызывающее положительные эмоции. А здесь мы сталкиваемся с темной стороной нашей личности, которая есть в каждом из нас.
Ребенок в работах художника, как мне кажется, — это сам автор, субъект, а отнюдь не пропаганда педофилии или объект желания автора. Если бы я беседовала с художником, я бы наверняка спросила про его детство: не зря же у него получаются такие работы.
Может, он сам в детстве пострадал от насилия или получил травму. Фрейд говорил, что ребенок живет в каждом из нас до самой смерти.
А потом, спроси честно у любого зрителя, смотрящего, например, на работу, где мальчик играет в шахматы. Мне кажется, что первые чувства будут положительные, но потом наше «я» заставит сказать: «фууу какой ужас, это же порнография».
Очень часто отрицая что-то, мы на самом деле очень сильно хотим этого. Возможно, наоборот, надо сказать спасибо автору — за то, что он так откровенно обнажает перед зрителем свою душу, заставляет нас подумать о таких сокровенных темах».
ПОЧИТАТЬ ОБСУЖДЕНИЕ ВЫСТАВКИ МОЖНО ЗДЕСЬ
Реквием Poco sanaute I. 2007. Холст, масло. 140 х 96.
Фото с сайта Русского музея
