Его установят неподалеку от Площади Победы уже в мае. Это, говорит юбиляр, и будет для него главным подарком, передают «Вести».
В последние годы, по словам самого юбиляра, он все больше стремится к обобщениям. Скульптор даже задумал памятник Руси. Мужественные люди, дикие звери и суровая природа — такой образ Альберт Чаркин обещает создать в новой скульптурной композиции «Северная рапсодия».
На прошлой неделе Владимир Путин наградил Альберта Чаркина орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, сообщает www.regions.ru. Как сообщает пресс-служба президента РФ, он награжден за большой вклад в развитие изобразительного искусства, многолетнюю плодотворную педагогическую и общественную деятельность.
Памятник солдату Швейку(Чаркин) Памятник Остапу Бендеру (Чаркин)
Альберт Чаркин: «Мы переживаем спад высоких стремлений» ( из интервью газете «Аргументы и факты»)
— Искусство мельчает? Нет имен, впечатляющих работ, а художники обслуживают людей с деньгами.
— Имя рождает эпоха. Как только общество поймет, что необходимо искусство, а не украшения, бирюльки, — сразу появятся знаковые личности. Мы уже давно переживаем спад высоких стремлений. В дореволюционной России основным заказчиком выступал император. Именно так были построены Зимний дворец, Смольный и Исаакиевский соборы…
Затем на сцену вышел купец, потом опустились еще ниже. Сегодня какой-нибудь миллионер возводит себе виллу наподобие царских апартаментов. Я знаю такого человека — в пригороде Петербурга он строит дворец в классической манере, с живописью и скульптурой. Второй Эрмитаж, но только для себя лично.
Еще один интересный художник пишет копии — от Микеланджело до современников. Размером один в один. Они тоже в моде, потому что хотя бы пахнут искусством. Есть люди, которые имеют свои персональные музеи, галереи. Но это не те идеалы, которое вознесут к вершинам.
— А как же авторитет известных западных архитекторов? Работы Формана, Перро признаны во всем мире как образцы современного стиля. Многие столицы мечтают заполучить таких мастеров. Сегодня они строят и в нашем городе.
— А вы не задумывались, почему всякие новинки в Питере воспринимаются неприязненно? Потому что мы привыкли к благородным линиям. Отсюда требовательность, стремление не допустить грубости среди гармонии. Для иностранцев же Петербург — не первый по значению город. Им привычнее творить на Западе с его раскованностью и индивидуализмом. Здесь они просто выполняют контракт, не особо заботясь, как впишется такой новодел в городскую среду. Неслучайно острословы назвали сверкающий купол Перро в проекте Мариинского театра «золотым презервативом». Уже понятно: первоначальная эйфория от европейских «звезд» угасла, мы сердцем чувствуем, что это нам не подходит. Правда, вмешиваются бизнес, политика, пресса, и приходится отступать.
Памятник «Газпрому»?
— Ситуация с небоскребом «Газпрома» тому подтверждение? Ведь вы и ваши единомышленники открыто протестовали против высотки.
— Скажу так: из всего, что представили, выбранный жителями вариант — лучший. Потому что менее всего разрушает облик города. Я понимаю «Газпром». Они хотят себе памятник. Почему бы нет, если почти весь газ России в их руках? К тому же мы сами их пригласили, ведь казне нужны деньги. Продали землю, организовали конкурс. От участия в жюри наши архитекторы отказались, считая неправильным строить в этом месте гигантскую башню.
Конечно, у каждого поколения свои задачи. В свое время перестраивали Адмиралтейство и ансамбль Зимнего дворца, обвиняли Монферрана, что неправильно расходует средства. Строительство Исаакиевского собора останавливали, проверяли… Но в случае с «Газпромом» я вижу более глубинные противоречия. Здесь столкнулись две эпохи: классический Петербург, когда здания были определенной высоты и не закрывали небо, и новая волна, с ее желанием поступить вопреки мнению старших.
В Питере линия «вода — архитектура — небо» — абсолютная ценность. Трехсотметровый обелиск ее сломает, но не победит. Поэтому, если он будет всего один, — пусть стоит. Однако опыт последних лет показывает, что аппетиты крупного бизнеса увеличиваются. Поэтому не исключено, что следом вырастет лес подобных конструкций. И как только поднимутся небоскребы, мы не увидим ничего, кроме стеклянной стены.
— Вы сегодня также работаете над памятником Андрею Первозванному. Одинокая фигура с протянутыми к миру руками. Не смущает, что этот жест не нов?
— По нашему проекту, это апостол, идущий в мир и призывающий людей к любви. Хотелось, чтобы он стал символом Петербурга. Памятник установят со стороны моря, чтобы Андрей встречал корабли у въезда в Северную столицу, а в самом городе уже ждал Петр.
Да, жест не нов. Но без него не обойтись. Это как рукопожатие, возвращение к вечной истине. Ведь Россия — православная страна, и никакой другой идеологии, кроме христианской, она так и не восприняла. Мне обидно, когда нас рассматривают, как хворост в топке мировой эволюции, — его не жалко, лишь бы локомотив шел вперед. Но оппоненты ошибаются. Страна возрождается.
СПРАВКА: Альберт Чаркин родился 16 декабря 1937 года в Белеве Тульской области, пишет www.ceo.spb.ru. Окончил скульптурный факультет Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина (1966).
Работает в области монументально-декоративной и станковой скульптуры. Автор многочисленных памятников, установленных в Санкт-Петербурге, Германии и Китае.
Член Союза художников России с 1972 года. В 1997 году избран председателем правления Союза художников Санкт-Петербурга. Награжден Почетной грамотой Ленгорисполкома за успешное выполнение работ по созданию обелиска городу-герою Ленинграду на площади Восстания.
Заслуженный художник РФ (1997).
