Странная смерть
— Ваня, ты где? — Александр Павлов открыл калитку, ведущую к даче во Всеволожске. Сын должен был встретить его на остановке, но почему-то не пришел.
Дом встретил распахнутыми настежь дверями. Окна зашторены, в комнатах — свет.
— Ну и бардак ты тут развел, — недоуменно заглядывал из комнаты в комнату отец. — Куда подевался?
Взгляд хаотично выхватывал помятый диван, расставленные на столе кружки, пластиковые тарелки, стулья, откуда-то взявшиеся окурки (странно, ведь Ваня никогда не курил при родителях и тем более дома). Тут же валялась школьная тетрадь с выдранными листами. А поверх — клочок бумаги с крупными буквами: «я на чердаке».
Пес Кардинал, поскуливая, крутился у лестницы на второй этаж. С замершим сердцем Александр поднялся по узким крутым ступенькам.
Ваня сидел на тахте около окна. Руки сложены между ног, лицо скрыто капюшоном толстовки. Казалось, мальчик просто уснул…
Напротив стоял табурет с веранды. «Зачем он его принес?» — промелькнуло у ничего не понимающего отца в голове. Сверху лежал телефон, из-под которого вновь выглядывал огрызок бумаги.
— Я не хочу печалить вас ничем. А. С. Пушкин, — медленно прочитал цитату отец и поднял глаза. — Боже, Ванюша…
Только сейчас он заметил у сына чернеющую в голове дыру, пишет газета «Комосомольская правда».
Странная предсмертная записка
«Мои любимые родители!!! Я покидаю вас… Я больше не могу терпеть такой жизни и нашел единственный выход — смерть. Я не хочу, чтобы вы винили себя в этом, так как во всем виноват только я сам. За меня не переживайте — я сделал свой выбор…».
Предсмертную записку на нескольких тетрадных листах родители нашли на кухонном столе. Больше половины прощального письма парень посвятил благодарности им. И ни слова о какой-то причине. Лишь просьба: «хочу, чтобы на моих похоронах присутствовали только родные».
Ксерокопию записки (оригинал у родителей забрали в милицию) отец с матерью знают почти наизусть. Много раз они вчитывались в корявые строчки, много раз поливали бумагу слезами.
«…Хочу, чтобы вы знали: я вас очень люблю, — вырисовывал букву за буквой сын. — Вы всегда делали и хотели для меня только самого лучшего. Мама, ты для меня была и останешься навсегда самым святым человеком. Папа, в некоторых параметрах ты был моим кумиром. Я пишу это и плачу, мне трудно покидать вас, но по-другому я не могу. Вы были в моей жизни самым ценным, хотя я этого не всегда понимал…»
— Ему не из-за чего было уходить на тот свет, — считают родители. — У Вани было все: обеспеченная семья, масса друзей, шикарное будущее. Ни забот, ни проблем. Мы никогда его не ругали. Ему было позволено все — после приступов астмы мы старались, чтобы сын не волновался. Ваня целыми днями играл в футбол, гонял на велосипеде, ходил на дискотеки, сидел перед компьютером, читал книги. Даже за оценки в школе мы никогда его не ругали. Учился на двойки-тройки, но это неважно. Мы заранее знали, что поступим в колледж на юридический факультет.
Несмотря на распущенную вседозволенность, уверяют родители, Ваня не баловался наркотиками и даже ни разу не появлялся при них пьяным. И хотя сам втайне покуривал, постоянно корил отца за это пагубное пристрастие. Внешностью подросток тоже не был обделен — девушки липли к нему, как мухи.
За день перед смертью Ваня созванивался со многими друзьями. Назначал встречи, планировал на следующий день сходить на дискотеку… С тех пор как его не стало, они не могут выйти из шока. Что стало причиной? Зачем он ушел?
— Быть может, из-за любви? — предполагает одна из знакомых мальчика. — Ваня недавно порвал отношения с девушкой. Очень расстроился…
Но другие друзья эту версию отрицают. В попытках найти ответ они даже вскрыли его электронную почту. В письмах нет ни намека на суицид!
— Он бы никогда этого не сделал, — уверен близкий друг погибшего Руслан Яхьев. — Я знаю его с пятого класса. В Ваниной голове даже мысль об этом не проскальзывала… Девушка тоже здесь ни при чем. Он всегда мне говорил: «Рус, это всего лишь бабы… не нервничай из-за них… они того не стоят…». Нет, он бы сам такого не сделал…
Кто был еще в доме?
Пытаясь докопаться до истины, родители вновь и вновь перебирают в уме события того дня.
— Сын отправился на дачу встретить машину с землей. Мы созванивались с ним в тот день несколько раз, последний — практически в полночь. Он был весел, говорил, что пьет чай с халвой и собирается смотреть по телевизору футбольный матч, — тихо рассказывает отец мальчика. — На следующее утро я позвонил ему всего за полчаса до приезда. Попросил встретить на остановке. Ваня ответил как-то односложно — «хорошо». Было около десяти часов утра. Я еще удивился, что так легко его разбудил.
Скорее всего, ребенок просто не спал всю ночь. Но что же произошло? Соседи по садоводству припомнили, что в день перед смертью он вел себя очень странно. То и дело бегал в лес за участком. А ближе к обеду, нервно покуривая, ждал и выглядывал кого-то на дороге…
На следующий день, когда тело Вани осмотрела милиция, родителям объявили, что мальчик, скорее всего, был убит.
— Я как сейчас помню: сидит Ваня, руки сложил между ног. И из-под одной ноги торчит рукоять пистолета, — говорит Александр. — Нас потом спрашивали, не наш ли это ТТ со спиленными номерами. Но у меня было только разобранное охотничье ружье.
У Вани было все: обеспеченная семья, масса друзей, шикарное будущее.
Слишком много странностей
— Тот табурет, который стоял напротив… Сын ни за что не потащил бы его наверх. Зачем, когда там есть стулья? Это мог сделать только чужой, который об этом не знал, — рассуждает Александр. — Еще интересно, почему у него на руках оказались резиновые перчатки, которых он в жизни не надевал? И почему пуля вошла по диагонали, как будто в сына стреляли сверху на расстоянии? Он сам никогда бы не смог так прострелить, да еще и сложить после этого руки, а потом еще и сесть на пистолет.
Есть много странностей и в предсмертной записке. Словно намеки родителям — не верьте, мол, это не я.
— Слова, которых он не говорил, намеренно искаженные воспоминания, — говорит Ирина. — В одном из абзацев он вспоминает про деньги, которые когда-то стащил у нас на мобильный телефон. Пишет про 14 тысяч, когда на самом деле было 12. Быть может, намекая разницей в «два», что он не один?
Странными кажутся им и крошечные записки. Как будто оттягивал неминуемую смерть…
А еще в тот день исчез припаркованный у дома автомобиль. Синюю «ауди» почти не использовали — берегли и обещали подарить сыну на день рождения. Водить он не умел. Но в тот день многие люди видели, как авто гоняло по улицам ближайшего садоводства.
— Мы рассказали об этом милиции, но те не стали объявлять ее в розыск, — говорит Ирина Павлова. — Мы сами начали расследование, обошли все дома с фотографией, пока не обнаружили «ауди» разбитой. Соседи говорят, машина протаранила чей-то забор и врезалась в столб, когда Ваня пытался подогнать ее ближе к дому.
Кто гонял на авто, навсегда осталось загадкой. Через тонированные стекла водителя никто не рассмотрел. А снимать отпечатки пальцев в салоне следователь посчитал «нецелесообразным»… И единственный шанс выяснить, был ли в тот день Иван не один, оказался упущен.
«Событие преступления» отсутствует?
— Мы закрыли уголовное дело, — заявил следователь следственного отдела Всеволожской прокуратуры Антон ИГНАШКИН. — По всем признакам это добровольный суицид. Конечно, мы отдали оружие и записку на экспертизу. Может, она что-то выявит. Пока результатов нет. Если появятся новые факты, возбудим дело.
Когда родителям Вани стало об этом известно, они подумали, что это какая-то злая шутка. Но перед глазами лежал документ с решением «отказать в возбуждении уголовного дела за отсутствием события преступления».
— Мы уверены, что его кто-то убил! — возмущены Павловы. — Но вместо того чтобы заниматься расследованием этой истории, наше доблестное правосудие решило попросту дело закрыть. Не были распечатаны разговоры с мобильного телефона. Даже не выяснили, откуда взялся пистолет! Надо было сразу догадаться, что дело хотят закрыть, — не зря нам так настойчиво предлагали несколько раз сознаться, что он якобы наш.
Еще больше оторопели родители, вчитавшись в само постановление следователя. По бумаге выходило, что ребенок покончил с собой лежа, таинственный пистолет был уже вовсе не таинственный, а с номерами, да к тому же лежал, как и полагается у самоубийц, у мальчишки на животе. Гильзу, мол, тоже нашли рядом с трупом.
— Хотя эту гильзу мы вместе со следователями искали несколько дней, — мрачно говорит Александр. — Ване прострелили голову сверху, и пуля вышла насквозь под углом через стену. Я пропиливал по просьбе следствия в ней отверстие. Они огорчались, что гильза, скорее всего, где-то в земле. Пытались найти, но бесполезно. А теперь оказывается, что она была рядом с телом!
Вслушиваться в претензии родителей следователь Всеволожской прокуратуры наотрез отказывается. Мол, все это домыслы убитых горем родителей. Сами же Павловы считают, что дело попросту… сфабриковали. Чтобы не заниматься «никому не нужным лишним» расследованием.
— Это не что иное, как подлог фактов убийства сына, — считает мама мальчика. — А убийца по-прежнему на свободе. Сколько еще ему удастся убить детей? Никто не узнает, ведь милиция спишет это на суицид. Просто потому, что есть предсмертная записка. А ведь наверняка нет ничего проще, чем заставить ребенка под угрозой смерти написать предсмертную записку.
Промаявшись бесполезно между разными инстанциями в поисках справедливости, Павловы направились с жалобой в областную прокуратуру. Ответа пока не последовало. А тем временем друзья Вани на одном из интернет-сообществ открыли посвященную мальчику страницу. Они тоже не верят в добровольную смерть своего друга. И пытаются рассказать об этом всему миру нескладными юношескими стихами.
Он не мог так поступить,
Хотя, казалось, любил он жить.
Люди, слушайте все!
Ваню Павлова мы не забудем,
Его портрет у нас в сердце,
Мы скорбим, мы помним, мы любим…
