Прошлый приезд группы в Россию в 2001 году стал своего рода культурным половничеством, на которое собралось большое количество слушателей, но не всем желающим удалось попасть на это мероприятие. Предстоящий концерт, возможно, последняя возможность познакомится с музыкальной культурой суффиев, с красотой и виртуозностью их пения,во всяком случае, в Петербурге, пишет www.peterout.ru.
После выхода первой записи Sabri Brothers в 1958 году прошло много времени.. С тех пор они выпустили огромное количество альбомов, в том числе и на крупнейших западных лейблах – Piranha, Real World, Nonesuch, EMI. Канада, Германия, Франция, Африка, Испания, Италия, Непал, Марокко, Малайзия, Австрия, Норвегия, Дания, Голландия, Великобритания — вот неполный перечень стран, в которых с успехом выступали Sabri Brothers. И, несмотря на то, что музыканты достигли вершины успеха, они до сих пор ведут простой образ жизни, а письма, посланные «в Пакистан, братьям Сабри» легко находят адресата.
Sabri Brothers — Хаджи Гулам Фарид и Хаджи Макбул Ахмед — ведут родословную от Тансена, певца, жившего в Дели при дворе могольского правителя Акбара, сообщает «Афиша». О Тансене известно, что он мог пением регулировать яркость масляных светильников и по желанию вызывать дождь, — не бог весть какие детальные факты, но дело было во второй половине XVI века, и, должно быть, многое подзабылось. Во всяком случае семейная музыкальная традиция не прерывалась ни разу: дед братьев Мехбуб Бакш Рангджи Али Ранг считался величайшим музыкантом своего времени, другой дед (по материнской линии) был знаменитым на всю страну ситаристом, а отец — Инаят Хуссейн, тоже не последний человек в индийской музыкальной иерархии, — в свое время посоветовал им сменить выпевание нот (са-ро-га-ма-па-дха-ми-са) на произнесение на разные лады имени Аллаха. Этот совет братья посчитали главным залогом успеха — и не обманулись.
Каввали — музыкальная традиция, насчитывающая по меньшей мере 700 лет, — появилась возле усыпальниц суфийских святых, и услышать эту музыку живьем до сих пор можно чаще всего именно там — где-нибудь возле мавзолея Низам-уд-дина в Дели. Обычно группа состоит из восьми или девяти человек (в Петербург Sabri Brothers приезжают всемером) — ведущего певца, одного или двух подпевающих, гармониста (музыканта, играющего на гармониуме — инструменте, лежащем на сцене и схожем с аккордеоном. — Прим. ред.) и перкуссиониста, играющего на таблах. Хор повторяет припев и хлопает в ладоши, поддерживая ритм. Пересказчик стихов (каввал) считается основным действующим лицом в музыкальном обряде — он, подпевающие и гармонисты традиционно сидят спереди, хор образует второй ряд. Песни исполняются в строго заданной последовательности — начиная с нежных и медленных, затем ритм постепенно нарастает. Речитативы становятся громче, хлопки в заднем ряду — ожесточеннее; постепенно сами музыканты и публика подходят к катарсису и достигают транса, именуемого «ваджд». Ваджд — это экстаз, очищающее от грехов состояние абсолютной умиротворенности, ради которого и затевается вся церемония. Достигнув его, начинают кружиться дервиши, а сердце поющего объединяется с Богом.
Традиционный ислам всегда относился и к суфиям, и к их музыке с подозрением (в Турции дервишское братство было объявлено вне закона в 1925 году). В Индии ее законность оспаривалась еще при моголах, и сегодня правоверные сунниты по-прежнему обходят церемонии стороной. Делийский султанат, однако, суфийскую музыку не запрещал, считая главный аргумент противников недостаточным. Аргументом же против музыкальных собраний была смерть Кутб-уд-дина Бахтияра Каки в 1235 году — его могилу до сих пор можно видеть возле мечети Кутаб-Минар на юге Дели. Святой впал в экстаз во время исполнения стиха «Умерщвленные клинком покорности/Всегда из потустороннего обрящут жизнь»: на первой строчке он лишался чувств, а услышав «всегда из потустороннего обрящут жизнь», — оживал. Через три дня, когда певцы остановились невовремя, он пал, «умерщвленный клинком покорности». Случаи смерти во время исполнения каввали случались и позже, и, возможно, как раз таки благодаря столь прямому доказательству действенности обряда суфийская музыка привлекла внимание западных слушателей.
В 50-х годах марокканских суфиев Master Musicians of Jajouka открывает Уильям Берроуз, еще через 10 лет они уже записываются с Брайаном Джонсом из The Rolling Stones, спустя еще одно десятилетие Sabri Brothers пели в Карнеги-холле, а на пятки им наступал Нусрат Фатех Али Хан — человек, принесший каввали настоящую мировую известность. Записывавшийся не только с бомбейскими популяризаторами вроде Балли Сагу, но и с Massive Attack и Nine Inch Nails, Али Хан сделал глубоко религиозную историю, объединявшую слушателя и Бога в священном состоянии сема смесью восточной эстрады и дискотеки. Веками слушатели приходили в экстаз в первую очередь от священных стихов, но на Западе, где никто не понимал ни урду, ни фарси, на которых обычно исполняют каввали, на первый план вышла музыка — заунывная, то веселая, то горькая и всегда берущая за душу. Выступая на Западе, Али Хан, по меткому замечанию первых критиков, мог спокойно исполнять содержание телефонного справочника.
Суфийская истина вряд ли интересует западных слушателей каввали: им дела нет ни до обретения жизни из потустороннего, ни до состояний ваджд и сема, ни до роли суфиев в распространении ислама. Здесь мало кто знает, что главный чеченский террорист позапрошлого века — имам Шамиль — был суфием, и уж совсем трудно себе представить, чтобы кто-нибудь в Петербурге слышал о том, что умершего в 1994 году Хаджи Гулама Фарида сменил Хаджи Мехмуд Сабри — еще один великий певец из великой династии. Но народу — верующего и неверующего — в Мюзик-холле, должно быть, наберется немало хотя бы потому, что братья слишком стары и слишком велики, чтобы откладывать концерт до следующего раза. Хотя суфии объясняют популярность концертов среди неверующих иначе: «Сие есть тайна между Богом и слушателем».
21 декабря, 20.00, Мюзик-холл
