Об этом фигурист рассказал «Невскому времени».
– Евгений, вы уже готовите новые программы к наступающему сезону?
– Пока только на уровне идей. Начал тренироваться, но из графика подготовки уже немного выбился, а потому не могу сказать, с каких соревнований начну свои выступления.
– Почему не выполняете план тренировок?
– У меня с 14 июня был запланирован сбор в Италии, от которого мне, к сожалению, пришлось отказаться – оплачивать его федерация не согласилась. Моему тренеру Алексею Мишину сказали: пусть Плющенко идет и сам покупает себе авиабилеты, а во время сборов нам будут платить по 21 доллару в сутки. Но как на эти деньги можно прожить в Европе? И еще непонятно, почему вообще суточные должны оплачиваться в долларах, а не в евро. Вы сами подумайте: сколько стоит номер в отеле, да и поесть нужно нормально. Все это, конечно, мелочи, но они создают неприятные сложности. Поэтому я сказал, что на сборы не поеду, если позиция федерации не изменится. Готов без выходных пахать три года до Олимпиады в Сочи, но только если поменяется вся наша система фигурного катания. Хочу, чтобы чиновники наконец стали с уважением относиться к тренерам и спортсменам.
Фото: msn.com
– На ваш взгляд, с избранием Александра Горшкова новым президентом федерации что-то изменится?
– Мне бы не хотелось, чтобы все осталось так, как раньше. Чтобы потом никто не спрашивал: «А почему мы не выиграли Олимпийские игры?!» Не скрываю, что сейчас в нашем виде спорта плачевная ситуация и, пока не поздно, нужны перемены.
– Травма, из-за которой вы не смогли выступить на чемпионате мира в Турине, еще беспокоит?
– Мне сделали две микрооперации в Германии: прижигали спинные нервы. Затем сделали восемь уколов в голеностопный сустав, а еще нужно сделать инъекции в оба коленных сустава. Тем не менее я чувствую себя хорошо и готов тренироваться.
– Из-за того что вы не поехали на мировое первенство, вам грозила дисквалификация. Эта проблема уже решена?
– На днях состоится собрание в Международном союзе конькобежцев (ИСУ), и, возможно, меня действительно дисквалифицируют. Я ведь даже не знаю, кто будет отстаивать мои интересы. Мы разговаривали на эту тему с Антоном Сихарулидзе, думали, что он станет президентом федерации и вопрос можно будет решить. Но выбрали Горшкова, а я пока с ним не общался. Не стоит забывать, что генеральный директор федерации – Валентин Писеев. Фактически он по-прежнему решает все вопросы. Поэтому мне кажется, что все у нас останется, как было и до Игр в Ванкувере.
Фото: epochtimes.ru
— У руля федерации следовало бы поставить молодых, энергичных людей, которые понимают, что и зачем они делают, а не просто просиживают штаны. Надо жить в ногу со временем. Все же давно перешли на компьютеры и сотовые телефоны. Не в обиду Давиду Авдышу, моему не только хореографу, но и очень близкому другу, расскажу историю, как приучал его пользоваться мобильником. Я ему купил телефон, оплатил связь и заставил носить всегда с собой. Так, Авдыш постоянно забывал трубку дома, пока не понял, насколько это удобная штука. Еще раз повторяю, нам надо развиваться, прогрессировать. А я, к слову, не знаю ни одного спортсмена, который бы любил Писеева.
– Вы не боитесь говорить такие вещи, зная, что Писеев очень ревностно относится к критике в свой адрес?
– Так он мне и мстит за мои слова. Вы думаете, просто так меня собираются дисквалифицировать? Это же месть за то, что я попросил президента России Дмитрия Медведева взять на контроль работу нашей федерации. При этом я и сам зло помню очень долго. И о том, что никто за меня в Ванкувере не боролся, не забыл.
– Считается, что в Сочи фигуристы должны завоевать две золотые медали.
– Серьезно?
– Планируется, что одно золото будет вашим.
– Ой, не знаю. Я нацелен на борьбу, а там жизнь покажет.
Фото: woman.ru
– Обидно будет, если Эван Лайсачек не поедет в Сочи и вы не сможете взять реванш у американца за Ванкувер?
– Мне главное завоевать в Сочи медаль, а какого качества – не важно. Если я буду с медалью, то стану недосягаем на долгие, долгие годы для других спортсменов, и этого мне действительно хочется. Мечтаю сделать в фигурном катании, чего еще никто не делал.
