Она режет овощи, кладет мясо на шипящую сковороду. В одной из сцен тарелку с отбивной всучат зрителю из первого ряда. Эта приближенность к зрителям придает происходящему характер реалити-шоу, которое можно было бы назвать, к примеру, «Остаться в живых» или «Естественный отбор», где финалистов может быть только двое, но уж никак не трое, пишет «Коммерсант».
Евгений Марчелли универсализует конфликт. Его не интересуют ни сословные, ни гендерные противоречия. Он вырезает из пьесы все, что можно вырезать. И потому нет госпожи — выродившейся аристократки, нет лакея, нет кухарки. Есть две женщины и один мужчина — разных пород и ступеней эволюции. Есть влечение — двух женщин к одному мужчине, и есть борьба не на жизнь, а на смерть. А секс — только орудие в этой борьбе.
Герои похожи на животных — стильных, красивых, но все-таки животных. В неподвижном взгляде гибкого, жилистого Жана есть что-то холодное, рептильное. А когда он начинает танцевать, хрустнув кистями рук, как перед началом боксерского поединка, в спазматических движениях его торса и рук, будто царапающих воображаемую партнершу, появляется что-то кошачье. Не в силах устоять, начинает «змеиться» и Кристина (Инга Матис). Танец узкой, похожей на журавля фрекен Жюли — это ответ на вызов. Но в ее суматошных подскоках и взмахах рук, в длинных рукавах пиджака, напоминающих крылья, нет вкрадчивой грации. Трудно сказать, что влечет к Жану эту молчаливую женщину с требовательным лицом (Екатерина Потапова), в котором читается вызов. Едва ли секс. Его нет ни в том, как Жан с противным хлюпающим звуком присасывается к голому животу Жюли. Ни в том, как она потом пивом протирает свой красный, обсосанный живот. Победить, стать своей на этой «кухне», или умереть — все, что ей остается.
Мир простейших грубых желаний и прагматических мотивов разложен режиссером Марчелли на тончайшую партитуру движений, жестов, поз. Вот Жан. Он точно знает, за какое место прихватить Кристину, чтобы она замерла, выгнувшись, как натянутая тетива. Потом, отпустив подругу, хладнокровно принимается за обед. А та — стоит, тяжело дыша и покорно ожидая следующего прикосновения. К концу первого акта напряжение достигает такого накала, что его уже не снять иначе, кроме как сугубо театральным приемом. И Евгений Марчелли выпускает на сцену маленький оркестрик. Ряженые с карнавальным гримом на лицах ударяют о пол длинными трубами, издающими печальные утробные звуки. А солистка — пожилая балерина в розовой пачке — кружит, комично хлопая накладными ресницами.
Для второго действия господин Марчелли придумывает забавный театральный трюк. Жан и Жюли, завернутые в черные атласные простыни, лежат, отброшенные на края кроваво-черного «ложа любви». Только кровать эта вздыблена вертикально — так, будто мы видим героев сверху, будто их показывает длинным крупным планом встроенная в потолок спальни видеокамера, которая безжалостно констатирует: союз между этими двумя невозможен.
Да и исход предрешен — уже с первых минут действия. Фрекен здесь никто не «убивает». Погибает она лишь потому, что оказывается более слабой, менее расчетливой, более нуждающейся в человеческом тепле. Жан простым будничным движением кладет на хромированный стол опасную бритву, тем самым выводя странную, неловкую, неуместную Жюли за рамки «реалити-шоу». Оставшиеся в живых Жан и Кристина молча собираются к обедне. Их простые будничные жесты нагоняют дрожь. Вот Кристина прячет татуировки под офисный пиджак, накидывает на голову скромную черную косынку, долго и нудно заправляет Жану рубашку в штаны, прилизывает ему волосы на косой пробор. Потом замечает на щеке любовника прыщик и начинает выдавливать. И вдруг потерявший терпение Жан, одним внезапным и точным движением бьет свою подругу под дых. Кристина замирает, скорчившись от боли, а потом эти двое долго смотрят друг на друга. Эта пара — и есть те, ради кого был задуман спектакль. Это и есть финал, где не остается ни людей, ни отношений, а есть только союзники, победивший и господствующий вид.
Гастроли Омского академического театра драмы на сцене БДТ имени Г.А. Товстоногова заканчиваются 26 июня. Обладатель шести «Золотых Масок», высшей отечественной театральной награды, Омский драматический по праву считается лучшим коллективом театральной России. В Санкт-Петербурге Омский академический театр в последний раз был практически четверть века назад, в 1986 году, сообщает konkretno.ru.
С 2003 года театр возглавляет заслуженный деятель искусств России Евгений Марчелли. Театр Марчелли – авторский театр в лучшем смысле этого слова. Его характерный и своеобычный режиссерский почерк, в котором яркий авангардизм тонко сопрягается с психологической традицией, уже давно завоевал немало поклонников среди ценителей театрального искусства.
24 июня, 25 июня
«ЖЕНА ЕСТЬ ЖЕНА»
Театральная фантазия по рассказам Антона Чехова в одном действии
(продолжительность 1 час 30 минут)
