Об этом в своей статье на сайте ЗАКС.ру пишет Татьяна Лиханова:
О случаях причастности работников внутренних органов к деятельности националистических организаций сообщалось и раньше. Один из самых нашумевших примеров поддержки, оказываемой правоохранительными органами неонацистским формированиям, — разбирательство 2002 года, выявившее факты проведения тренировок и спецобучения членов Народной национальной партии на базе московского ОМОНа.
Существует множество примеров, когда бритоголовые юноши, попавшиеся на одной из «акций», оказываются детьми высоких милицейских чинов. Так, например, было в ночь на 20 апреля 2002 года: в ходе журналистского расследования выяснилось, что парням, разгромившим в ту ночь азербайджанское кафе на улице Кораблестроителей, разбившим на той же улице оконное стекло в квартире одного журналиста, незадолго до этого предупреждавшего о росте ксенофобии в молодежной среде, покровительствовал милицейский полковник, начальник местного отдела милиции, а заодно — отец лидера погромщиков.
Летом 2006 года предали гласности историю о задержании национал-экстремистской группы, члены которой заявили о своей причастности к убийству правозащитника и эксперта Николая Гиренко, корейца Ким Хен Ика, сенегальца Самбы Лампсара, вьетнамца Ву Ань Туана, шестилетней Нилуфар Сангбоевой и девятилетней Хуршеды Султоновой.
Одним из главарей этой банды (гордо именовавшей себя Боевой террористической организацией) оказался некто Малюгин, по кличке Боец, – контрактник-снайпер спецназа внутренних войск, уволенный оттуда «за жестокость».
Примерно в то же время были обнародованы результаты проведенного «Левада-центром» опроса, показавшего масштабы ксенофобских настроений в органах внутренних дел. В частности, 67 процентов опрошенных социологами сотрудников милиции низшего и среднего звена, отвечая на вопрос о том, как они относятся к приезжим, указали, что испытывают «опасения, подозрения, раздражение и страх по отношению к приезжим жителям Кавказа и Закавказья».
Рядовым милиционерам есть на кого равняться. На последнем заседании коллегии ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области глава ведомства Владислав Пиотровский заявил буквально следующее: «Удивляюсь тому, кого мы берем на работу: то какого-то африканца, то выходца из народного хозяйства Hазранского района…».
То есть, по мнению господина Пиотровского, взять на работу в милицию чернокожего человека или ингуша — значит, совершить должностное преступление.
Не приходится сомневаться, что у Общественного совета, озабоченного теперь решением непосильной задачи «очеловечивания» образа простого милиционера, впереди — большая работа. Не хочется думать, что и дело антифашиста Алексея Бычина будет вестись, исходя из поставленной цели спасения имиджа сотрудников правоохранительных органов.
А такие опасения не лишены оснований. Уже в первых сообщениях по этому инциденту, распространенных со ссылкой на правоохранительные органы, обращают на себя внимание некоторые, мягко говоря, нестыковки. Версия следствия представляется так:
«В ночь на 13 июня двое молодых людей (один из которых 21-летний милиционер-стажер ОМОНа) шли в сторону площади Восстания с Дворцовой. Милиционер не был при исполнении и был одет в гражданскую одежду. На Невском проспекте молодые люди столкнулись с группой парней-неформалов. Из толпы порядка 10-20 человек выделился один, подошел к гулявшим, и, как впоследствии рассказывали пострадавшие своим коллегам, спросил: «Ты скинхед?». При этом парень указал на кожаную куртку стажера ОМОНа. Будущий страж порядка не растерялся и ответил нечто в духе: мол, тебе какое дело, даже если и так. После этого, как утверждают пострадавшие, подошедший ударил стажера ножом. Когда его друг попытался воспрепятствовать избиению товарища, тоже был ранен. После чего группа неформалов разбежалась».
Однако те, кто имеет хоть какое-то представление об антифашистском движении, прекрасно понимают, что никто из его участников никогда не стал бы обращаться к заподозренному в принадлежности к нацистским группировкам встречному с вопросом: «Ты скинхед?». Ведь именно антифа без устали пытается разъяснять ошибочность употребления этого термина применительно к ультраправым. Задайте любому из антифы вопрос о том, кто такие скинхеды, и услышите в ответ импровизированную мини-лекцию о том, что скин-субкультура выросла из зародившегося в Англии рабочего, анархистского движения, а сама эстетика этой субкультуры зародилась вообще на Ямайке; что «настоящие скинхеды — это были нормальные белые парни, которые работали на заводах в Англии вместе с рабочими с Ямайки, абсолютные интернационалисты — никто там не парился по национальности…»; что когда в этой традиционно левой среде еще в прошлом веке появились (не без помощи капиталистов, пытавшихся движение расколоть) правые — европейские скинхеды вынуждены были изобретать терминологию, разделяющую «скинхедов-антифашистов» («рашей» или «красных скинхедов» — от Red And Anarchist Skin Heads (R.A.S.H.), а также «шарпов» или «скинхедов против расовых предрассудков» — от Skin Heads Against Racial Prejudices (S.H.A.R.P.)) и скинов-нацистов (бонхедов – от англ. bonehead, то есть «черепоголовый»).
В общем, если бы кто-то из антифы действительно захотел обратиться с соответствующим вопросом к повстречавшемуся бритоголовому, то уж скорее спросил бы: «Ты бонхед?» (вариант — «Ты наци-скинхед?»). Хотя и такая ситуация представляется довольно-таки идиотской. Ведь «бойцы» из неонацистов давно перестали демонстрировать свою принадлежность к ультраправым с помощью каких-то внешних примет — напротив, предпочитают не выделяться из молодежной среды, многие из них одевается в стиле casual (кешлс) по моде футбольных хулиганов. И это ребятам из антифы прекрасно известно. Так что цепляться на пустом месте ко всякому коротко стриженному прохожему (да еще летом, когда таких на улице — каждый второй) — полная бессмыслица.
Вызывает вопросы и официальная версия истории задержания Алексея Бычина.
Сообщалось, что «16 июля знакомого подозреваемого (из петербургских антифашистов) сотрудники правоохранительных органов попросили назначить встречу Алексею у метро «Площадь Восстания». Там оба молодых человека были задержаны. Затем около 13 часов провели в отделении милиции. Одного потом отпустили, а Алексей поехал в изолятор временного содержания».
По версии «Антифашистской информационной группы», тот, кого якобы «попросили», был задержан при выходе из дома и привезен в 76-е отделение милиции. Где его «приковали наручниками к батарее на несколько часов, после чего заставили позвонить Алексею Бычину и назначить ему встречу в центре города».
Сам инцидент, случившийся на Невском, в изложении АИГ, представляется так:
«В ночь с 12 на 13 июня компания из примерно 20 панков-антифашистов гуляла по центру города. Алексей и его подруга отстали от основной группы. Мимо них прошли два наци-скинхеда: они маршировали в огромных сапогах, вскидывали обе руки в нацистском приветствии и выкрикивали «зиг хайль», «скинхэд пауер» и «смерть картавым». Алексей понял, что неонацисты планируют напасть на него — в руке у одного из них было горлышко от разбитой бутылки (розочка) и дубина. Завязалась драка, Алексею пришлось использовать перочинный нож против двоих нападавших. Он нанёс ножевое ранение одному из них, после чего неонацисты быстро скрылись. Впоследствии оказалось, что один из них — сотрудник МВД и бывший десантник».
Теперь вот еще выяснилось, что пострадавший — не только бывший десантник, но и экс-активист ультраправой группировки.
По словам источника в ГУВД, этот омоновец входил в одно из неонацистских объединений до службы армии, после которой он поступил на работу в милицию, где якобы смог «легально» бороться с «засильем инородцев». Такие вновь выявленные обстоятельства уже едва ли позволят говорить о «выдумках» антифашистов, которым в ту злополучную ночь якобы примерещились нацистские выходки.
Защита Алексея Бычина настаивает на том, что их подзащитный действовал в рамках самообороны.
К сожалению, события последних лет вынуждают молодых людей, из числа противников неонацизма, самостоятельно заботиться о своей безопасности, не надеясь на помощь правоохранительных органов.
В ноябре 2005 года после проведения пацифистской акции «Еда вместо бомб» (раздача еды бездомным) у площади Восстания неонацистами был зарезан друг Алексея, студент Тимур Качарава. Меньше чем через год убили московского студента-антифашиста Александра Рюхина. Весной этого года в самом центре столицы зарезали антифашиста Алексея Крылова.
Фотографии активистов движения антифа размещаются на нацистских сайтах с пометкой «встретишь — убей!». Примечательно, что вскоре после ареста Алексея Бычина на ресурсах такого же рода был вывешен и домашний адрес женщины, вызвавшейся собирать средства на оплату адвокатских услуг для Бычина. В марте, в ходе несанкционированного марша в память убитого в Москве антифашиста Алексея Крылова, несколько десятков его питерских соратников были задержаны и доставлены в 76-е отделение милиции (то самое, где недавно 13 часов «обрабатывали» Алексея Бычина и его товарища). Тогда неонацисты откликнулись на произошедшее такими вот репликами на интернет-форумах: «Смешная акция. И полезная:) Мы уже утром из отдела все данные на ваших задержанных получили:) Кстати, бесплатно, ибо половина ментов правые оказались:)))))» .
Дальнейшее развитие событий показало, что едва ли такие утверждения были пустой бравадой: вскоре двери квартир и подъездов многих из попавших в 76-е отделение антифашистов оказались помечены свастиками. Появилась она и у подъезда корреспондента «Новой газеты», ставшего свидетелем тех событий и написавшего на противоправные действия сотрудников 76-го отделения милиции жалобу, в которой были указан домашний адрес журналиста.
В настоящее время Алексей Бычин, обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ст. 101 УК РФ («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»), содержится в СИЗО «Кресты». Решение о заключении Бычина под стражу было принято 18 июля Куйбышевским районным судом. По истечении 10 суток мера пресечения может быть пересмотрена. Если, конечно, суд проявит большую беспристрастность в деле противостояния «фа» и «антифа», нежели правоохранители, сочувствующие пострадавшему за ультраправое дело коллеге.
