Заведующий балетной труппой, подавший заявление об уходе по собственному желанию еще в марте, ждал решения своей участи всю весну. Безусловно, ожидания Вазиева были связаны не с отставкой на «творческую пенсию», а с пересмотром худруком и директором Мариинки Валерием Гергиевым структуры руководства балетом театра, до середины девяностых годов имевшим отдельную позицию художественного руководителя балета и главного хореографа, пишет «Российская газета».
Вазиев (на фото, фото: novayagazeta.ru) претендовал на новый статус исходя из собственных заслуг перед Мариинским балетом, который во времена его заведования обрел принципиально новое репертуарное «лицо»: Мариинская труппа освоила и новейшие стили ХХ и ХХI века — хореографию Баланчина, Форсайта, — и «реставрационное» направление академической классики. Но момент для «выяснения отношений» был выбран критический: накануне крупных гастролей труппы на сцене Нью-Йоркского Сити-Центра.
И хотя Гергиев до принятия окончательного решения комментировать ситуацию отказался, в столицу американского балета уже в марте вместо Вазиева выехал в качестве ответственного Юрий Фатеев — балетмейстер-репетитор театра, тесно сотрудничающий с Фондом Джорджа Баланчина и работавший над постановками его балетов. Именно Фатеев на днях и оказался утвержденным на должность заведующего Мариинской балетной труппой. О том, какой будет структура управления балетом в Мариинке, и о мотивах своего выбора нового завтруппой специально для «Российской газеты» рассказал Валерий Гергиев.
— На два с лишним месяца затянулось решение вопроса с Махаром Вазиевым. В чем была проблема?
— Никакой проблемы не было. Наш заведующий труппой подал заявление об уходе, может быть, под гнетом каких-то нервных перегрузок, усталости, может быть, потому, что не все у него получалось в последнее время. У нас же весной были большие гастроли в Нью-Йорке, в Британии, выступления в Москве. Я дал Вазиеву время на раздумье, но, с другой стороны, театр — не место для отмашек вперед-назад: буду — не буду, хочу — не хочу. Зачем будоражить коллектив перед ответственными гастролями в Нью-Йорке? Так мог бы поступать только неопытный или неумный руководитель. Конечно, и я должен был подумать, правильная ли в принципе структура руководства балетом в нашем театре? Она появилась в годы тяжелейшего кризиса и, может, действительно себя изжила. В связи с этой историей заговорили о некоем кризисе в Мариинском театре. Но никакого кризиса нет: Вазиева ведь никто не обвиняет в том, что в России нет ярких хореографов среднего и молодого поколения. Ратманского-то в свое время мы заметили, причем, когда его еще никто не знал: он был 27-летним танцовщиком в Дании. Кризис хореографии — это не проблема Мариинского театра, это общая проблема. Что касается структуры и организации работы балета Мариинского театра, то при такой явной проблеме с лидером-хореографом я должен был обдумать оптимальную формулу, которая позволила бы нам и сохранять высокое качество труппы, и создавать новые спектакли.
— И что, в результате размышлений решили все оставить по-прежнему? Или теперь ориентируетесь на опыт западных трупп — Ковент-Гарден, Парижской оперы, Ла Скала, где вообще нет худруков труппы, а есть только директоры балета?
— В нашем театре структура руководства балетом постоянно менялась под влиянием обстоятельств. Когда в советские времена главными балетмейстерами были Игорь Бельский, Константин Сергеев, Олег Виноградов, их превосходство над всеми было явным, так же, как и Юрия Григоровича в Большом театре: спектакли их воспринимались как сверхсобытие. И тогда главным была чистота стиля. Помню, как спорили: можно ли в Кировский театр допускать Виноградова, который был из Малегота и никакого отношения к Кировскому балету не имел? Сейчас все изменилось, но в огромной стране почти нет ни одного хореографа, кроме Ратманского, о котором можно серьезно говорить как о худруке. Кому реально можно доверить такую труппу, как Мариинская?
— Как возникла персона Юрия Фатеева при таком раскладе?
— Юрий Фатеев — наш балетмейстер-репетитор, отлично знающий труппу и всю жизнь работающий в театре, он -предсказуемый человек. Ну представьте, вы на гастролях, у вас труппа 200 человек. Они должны знать, что у них репетиция завтра. А им сказано, что завтруппой подал заявление. Меня начинают уговаривать, чтобы я не подписывал его заявление. Я говорю: пожалуйста, пусть работает. Нет, Вазиев работать не хочет. Говорю: хорошо, пусть напишет страницу-две размышлений. Не вышло. У него сложный характер: то ему трудно с Ульяной Лопаткиной, а она артистка мирового класса, то проблемы с Дианой Вишневой. У Светланы Захаровой тоже в Мариинке было трудностей больше, чем нужно, поэтому она ушла. Почему мы должны терять лучших? Почему у меня, скажем, нет трудностей с Владимиром Галузиным, хотя он — выдающийся певец? Потому что я понимаю: он большой артист. Мне все нужны — и Ольга Бородина, и Анна Нетребко, и Лариса Дядькова, и Галузин. Поэтому я совершенно прагматически решил искать человека, который сможет четко строить процесс работы и нормальные взаимоотношения: репетировать будут такие-то, танцевать будут такие-то, столько-то понадобится сценических, оркестровых репетиций. Кроме того, нужно поддерживать молодежь. Скажу откровенно, два дня разговоров с Фатеевым дали мне больше почвы для действий, чем последние три-пять лет работы с Вазиевым. Я никого не собирался и не собираюсь выгонять или убирать. Я просто хочу, чтобы в нашем театре заведующий спокойно и уравновешенно, без крика и шума занимался труппой: репетировал, назначал составы. Чтобы я не узнавал вдруг, что наши артисты бегают танцевать в Михайловский театр. И если бы вдруг я зазвал Ратманского на должность главного приглашенного хореографа, он не знал бы здесь никаких организационных хлопот и занимался только творчеством. Эти задачи и будет решать Юрий Фатеев.
СПРАВКА: Юрий Валерьевич Фатеев, балетмейстер-репетитор, родился 21 августа 1964 года в Ленинграде.
Окончил Ленинградское Академическое хореографическое училище им. Вагановой. В 1982 году был принят в балетную труппу Ленинградского театра оперы и балета имени С. Кирова. На сцене театра выступал до 2003 года, исполнив партии в балетах: «Сотворение мира», «Карнавал», «Тщетная предосторожность», «Витязь в тигровой шкуре», «Лебединое озеро», «Ромео и Джульетта», «Баядерка», «Жизель», «Пахита» и другие. В качестве репетитора готовил постановки на Мариинской сцене балетов Джорджа Баланчина, Ролана Пети, Джона Ноймайера. Преподавал в Шведском королевском балете, в Pacific Nord-West Ballet (США), где в редакции Мариинского театра поставил балеты «Корсар» и «Раймонда». В Датском королевском балете осуществил постановку «Корсара».
КСТАТИ, на сцене концертного зала Мариинского театра поставлен новый оперный спектакль. «Испанский час» Равеля и «Джанни Скикки» Пуччини идут в один вечер и поются на русском языке, сообщают «Ведомости. Пятница.»
В Мариинском театре, кажется, всерьез задумались об оперном репертуаре для детей, а по постановочной стилистике новый спектакль вполне тянет на детский утренник: эдакий малобюджетный молодежный проект с минимумом декораций и испанистыми костюмами (Марьон Куанто). Незатейливая конструкция из кубов обтянута сукном, часы веселеньких расцветок подвешены над сценой — вот и вся сценография (художник-постановщик — Себастьян Куанто).
«Испанский час» идет ровно столько, сколько обещает название. Забавная история о кокетке Консепсьон, запихивающей любовников в громоздкие футляры от напольных часов, хоть и не вполне детская, а очень даже фривольная, зато характеры выведены типические, заимствованные из commedia dell\’arte. В наличии старый тщедушный муж-часовщик со страшным именем Торквемада, молодая и пылкая жена, мечтающая об адюльтере, поэтически настроенный, но сексуально несостоятельный воздыхатель бакалавр Гонсальво и дряхлый развратник банкир Дон Иниго. Но любовного успеха, неожиданно для самого себя, добивается простофиля Рамиро — погонщик мулов.
