Голкипер «Зенита» и сборной России Вячеслав Малафеев в очередной раз затронул болезненную для себя тему трагической гибели жены. Вратарь рассказал, что пережил за это время и как собирается жить дальше.
Семья звезды футбола Вячеслава Малафеева многим казалась идеальной. Их называли русскими Бекхэмами. Двое очаровательных детей. Интервью и репортажи в глянце сопровождаются фотографиями красивых улыбающихся людей на фоне роскошных домов и машин. Все рухнуло в одночасье. «Дорога была слишком скользкой, не говоря о том, что на любой скорости в любой машине можно попасть в ДТП. Но стечение обстоятельств позволило обывателям радовать себя грязными домыслами и предположениями: дорогая машина, красивая женщина, утро, пассажир… Я комментировать ничего не хочу», – подчеркнул Малафеев.
«Жизнь футболиста состоит в основном из тренировок, сборов, матчей и переездов. Мы себе не хозяева. Марина же действительно делала очень многое и для семьи в целом, и для меня лично. Это стоило как минимум нескольких машин. Да и осуществить мечту женщины – нормальное желание любого мужчины. Получив в подарок Bentley, она была очень счастлива. Все остальное, наверное, злой рок. Этот автомобиль ведь значительно безопаснее всех тех, что Марина водила раньше. Однако вышло так, как вышло…» – сокрушается вратарь «Зенита».
«Не понимаю, почему я должен оправдываться за машину? Я не вчера пришел в футбол, отыграл приличное количество матчей. Есть чем гордиться в области достижений и результатов. К чему я? К тому, что все, мной приобретенное, включая Bentley, я заработал честным трудом. Я не украл, не подставил хорошего человека, и плохого тоже не подставлял. Почему я должен стыдиться машины? Я не могу назвать себя баловнем судьбы. Много лет шаг за шагом пахал на результат», – приводит слова Малафеева «Московский Комсомолец».
Футболист уверяет, что устал от грязи, которая вылилась на его семью после трагедии. Возможно, именно этим объясняются последние срывы футболиста. «Есть ситуации, которые не люди решают и не люди создают, на все есть воля. Человеку остается только эту волю принять. И тому, кто верит в жизнь после смерти, будет тяжело слышать эту мою фразу, если он сделал что-то не так», – отметил Малафеев.
«У меня есть одно очень полезное качество: я умею забывать. Памятью полезно управлять. Можно сделать так, что какой-то эпизод сотрется, будто его никогда и не было. Все, что писали и говорили о нашей семье в последнее время, я не читал и не слушал. Я не захотел это запоминать. Мнения, домыслы, оценки… Это все такая мишура. Самое тяжелое в те дни? Детям сказать. Мучился, как лучше: то ли говорить сразу, то ли вообще не трогать страшную тему, то ли несколько недель выждать. И все-таки принял решение: сказать сразу», – говорит отец двоих детей Малафеев.
«В итоге младший просто принял информацию. Макс знает, что люди умирают, тогда их или кремируют, или закапывают… Слава Богу, он пока слишком мал, чтобы в полной мере ощутить эту утрату, – ему всего пять лет. На разговор с Ксюшей я шел как на казнь. Час дочь только плакала. Потом я пытался отвечать на ее страшные вопросы: «Почему это случилось, как жить дальше?» Говорил о философии, о высших силах, о том, что человек жив, пока о нем помнят», – убеждает сам себя Малафеев.
«Ксюша перебила меня только раз: «Да, папочка, понимаю. Так все и есть. Только… Я же не могу до нее дотронуться!» На этот довод мне нечего было возразить, и я остановился в своих пространных объяснениях. Мы просто сидели рядом на диване и молчали, я держал ее за руку, пока дочка не перестала всхлипывать и не задремала. Выводы, которые я сделал, просты до банальности: жизнь продолжается дальше. Сложилось неправильно, несправедливо, но и это придется принять», – подвел итог Вячеслав Малафеев.
