Поначалу мероприятие было заявлено под названием совершенно недвусмысленным — «Ночь пожирателей поэзии». Однако за пару дней до пира ненасытных читателей компания Tveen Media напомнила «Лимбус Пресс» о своих правах на брэнд «Ночь пожирателей» — всего, чего бы то ни было. Издательские деятели название срочно подкорректировали, и «Ночь П.» стала часом Ч для оскорбленных петербургских поэтов, которые долго этого часа ждали, пишет «Коммерсант».
«Петербургская поэтическая формация», составленная Кириллом Коротковым и Арсеном Мирзаевым, включила в себя стихи 122 авторов, среди которых наберется десятка полтора значительных (или признанных таковыми) имен, несколько десятков имен «тусовочных», широко известных в узких кругах, столько же имен почти никому не известных.
Вопрос о справедливости отбора здесь неизбежно остается без ответа. Отдельное внимание обращают на себя (хотя нисколько его не заслуживают) те, с чьим творчеством совершенно противопоказано знакомиться любому пишущему хоть стихи, хоть прозу, хоть регулярные жалобы в ЖЭК человеку. Господа, о которых идет речь, — большие специалисты по части разнообразных организменных реакций и физиологических тонкостей, причем центр организма для этих авторов неизменно находится ниже пояса.
Вот эту-то пеструю антологию и открыли два весьма скептических предисловия — Дмитрия Быкова и Виктора Топорова. Поэты, разумеется, потребовали сатисфакции. В начале лета на презентации сборника, прошедшей в Центре современной литературы и книги, так и не появились ни представители издательства, ни авторы вступительных «полемических заметок». В итоге разгоряченные пииты, мечтавшие «пустить критикам кровь», даже собственный пар толком выпустить не смогли. Этот пар они заботливо берегли до того момента, как Виктор Топоров, на которого поэты обиделись особенно, согласился публично проговорить в клубе то, о чем прежде исключительно доходчиво написал в сборнике.
Рассуждая о положении поэзии в сегодняшнем Петербурге, сегодняшней России да и мире в целом, Топоров нашел единственное, по его мнению, подходящее сравнение, а именно — с театральной самодеятельностью, которую непременно организовал бы жаждущий зрелищ народ, если бы однажды исчезли все виды театров, а заодно с ними — театральные и музыкальные институты и училища. Поэтическая самодеятельность, по мысли критика, может принимать самые разные формы и сколь угодно часто менять формации, но самодеятельностью останется навсегда. Петербургская «Формация» в этом смысле от прочих не слишком отличается: Виктор Топоров назвал ее «лирическим Гайд-парком пополам с зоопарком».
Дискуссия между Виктором Топоровым и непризнанными гениями, которая была главной «приманкой» «Ночи П.», феноменальным образом провалилась: вопросов к критику хватило минуты на три. Начались чтения.
Принять участие в них, на беду, согласились исключительно «физиологи»-матерщинники, сторонники нетрадиционных методов расширения сознания и просто откровенные графоманы — во время слушания последних бороться с желанием топать ногами и визжать было почти невозможно. Из тех, кого действительно хотелось услышать, в зале оказались только Алексей Ахматов и Сергей Носов, но они свои стихи читать не стали. Господин Ахматов после прослушивания словоохотливых «собратьев по перу» заявил, что готов теперь полностью согласиться со всем, что написали Дмитрий Быков и Виктор Топоров. Господин Носов сослался на плохую память, хотя зрителям было прекрасно видно, как неловко чувствует себя подлинный писатель в случайной для него компании. Справедливости ради нельзя не напомнить, что среди поэтов, чьи стихи представлены в «Формации», есть те, кто изменил бы представления об этом сборнике уже одним фактом своего появления в Achtung Baby — книга, как ни крути, все-таки выполнила одну из целей, заявленных составителями, явив собой честный срез нынешней литературной действительности. Но таковые в клубе замечены не были. Большинству остальных хотелось задать лишь один вопрос: «Поэтом можешь ты не быть?».
